Первым примчался отец, конечно, же без моего звонка. Зачем? Он же сто процентов знал больше подробностей протекания Лизкиной беременности, чем я. Хотя ни разу к нам не полез, кроме вопроса с местом родов, за что ему спасибо. И за то, что продавливать не стал. Хотя хотел аж до зубовного скрежета — я видел. Потом маму Роман привез. Вот так и ждем. А за окном светает.
Дверь приемного скрипнула, и в помещении появился Корнилов.
— Могли бы и раньше позвонить, — пробурчал он, не здороваясь, и подпер стену рядом со мной. — Новости есть?
Я мотнул башкой. Стоим. Ждем.
— Так, товарищи родственники, кто тут будет ожидающий Каверин…
— Я!.. — общий хор заглушил голос медсестры, но не смутил ее. Видать, такое ей не в новинку.
— Значит так, у вас девочка, три четыреста, пятьдесят один сантиметр, задышала сама, горластая, как маманя прям, ага, наслушались. Роженица жива-здорова, без разрывов даже и отдыхает, чего и вам советую! Часы посещений с восьми до двадцати, список разрешенных продуктов вон на стенке. Поздравляю!
И захлопнула перед нами дверь, прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать.
— Да-а-а-а-а-а! — заорал я, запрокинув голову к потолку.
— Тьфу ты, сын! Я с тобой точно инфаркт заработаю! — потер грудь кулаком отец и тут же присел на своего любимого конька. — Так, а давайте теперь сразу, когда все в сборе, поговорим о перспективах нашей внучки. Как назовем, где будем учить…
Но я не стал их слушать. Походя обнял Корнилова, маму, хлопнул по плечу отца да и пошел на воздух.
Мои девочки. У меня теперь две моих родных девочки. Лись, я тебя так люблю!
Конец
Конец