Скачков постоял, вспоминая, не забыл ли еще что сказать, решил, что сказано все, и пошел к заднему ряду президиума, где было его место.
— Белозеров из последних, а из первых кто? — крикнул кто-то. — Скажи-ка!
Скачков обернулся к залу.
— Не на вору ли шапка горит?
Рудалев улыбнулся его ответу.
Вслед за Скачковым за пуск комбината в феврале высказался Осьмирко.
— Я тоже считаю, товарищ Рудалев, что дело это реальное, — объявил он, еще не дойдя до трибуны. — Как и Скачков, меня убедил в этом Белозеров, который ТЭЦ-два достраивает за меня. — В зале раздались смешки, Осьмирко согласно кивнул. — Правильно, есть над чем смеяться. А мне грустно. Когда пустить ТЭЦ-два поручили Белозерову, я обрадовался, что не на меня этот крест повесили. Был убежден: немыслимо в такой срок управиться. Оказалось, можно. Белозеров пригласил меня на митинг передачи ключей эксплуатационникам — что ж, пора: дым из трубы ТЭЦ-два уже идет!
Гронский объявил выступление Свичевского.
— Комбинат пустить быстро можно... — начал Свичевский с места.
— Поднимитесь на трибуну, — предложил Гронский. Свичевский остался на месте.
— У меня говорить очень мало... Я хочу сказать, что комбинат пустить быстро можно, если Корчемаха на биржу бетон будет поставлять так, как Белозерову на ТЭЦ-два. Половину участков оставили без бетона, только б Белозерова ублажить. Все у меня.
— Вот же злыдень! — тонкоголосо крикнул с места Корчемаха. — Я могу завалить ему всю биржу бетоном!
Гронский заставил Корчемаху выйти на трибуну.
— Проблемы бетона больше нет, у меня бетономешалки простаивают. И пусть Свичевский хоть неделю поработает так, как Белозеров! Так он же не умеет. Сколько можно заливать конструкции, а потом рубить из-за ошибок! — сердито кричал Корчемаха, тряся тройным подбородком. Успокоившись, он заверил: — А насчет пуска комбината — подсобные предприятия не подведут!
На место его проводили аплодисментами.
— Белозеров-то будет выступать? — опережая Гронского, поднявшегося объявить следующего оратора, спросил молодой голос из зала.
— Будет, будет, — успокоил Гронский, делая предупреждающий знак Белозерову.
Но до Белозерова выступили еще два монтажника. Они тоже считали, что пуск комбината в феврале возможен, если, конечно, они получат подкрепление в людях.
— Нач-чинал демагог, а заканчивают те, кто строит, — поворачиваясь к Рашову, сказал Замковой. — Такого делового собрания в тресте я не прип-поми-наю!
Рашов тоже думал в эту минуту, что в настроении людей произошел перелом, сейчас они не проголосовали бы за нереальный срок, как сделали несколько месяцев назад. Каждый осознал, что он лично, а не только Шанин, Чернаков, Волынкин, отвечает за пуск комбината, и именно поэтому можно надеяться, что комбинат будет пущен.