Навстречу Шанину промчалось несколько самосвалов. Они напомнили вечер накануне его отъезда в Болгарию. Вместе с Рудалевым они прогуливались по набережной Москвы-реки у стены Кремля, и там тоже изредка проносились с шелестом автомашины. Шанин попытался еще раз убедить Рудалева в несвоевременности отпуска, а Степан Петрович стоял на своем.
«Отдых необходим вам, Лев Георгиевич, не только для того, чтобы набраться сил, — говорил Рудалев. — Я хочу, чтобы вы подумали над тем, что происходит в Сухом Бору. Я верю, вы сумеете объективно оценить, почему появилось нереальное обязательство. Не скрою, меня беспокоит ваша личная позиция. Признать ошибку еще не значит сделать невозможным ее повторение.
Кстати, вы признали ее только на бюро обкома, а на собрании не сделали этого. Вы должны найти корни ошибки. Это, подчеркиваю, должны сделать вы сами, по обязанности коммуниста и руководителя, которому мы доверяем. Меня многое настораживает в этой истории. Не допускаю мысли, чтобы нереальность обязательств увидел лишь один человек, Белозеров. Но ведь сказал только он. Почему? Безответственность большинства командиров стройки? Невероятно. Слепая вера в ваше слово? Если это так, то кого вы воспитываете? Нельзя, чтобы за огромный коллектив думал и решал один человек, даже если этот человек Шанин. Прошу вас понять меня правильно, Лев Георгиевич...»
Шанину нечего было тогда возразить. В отпуске он много размышлял, но к какому-либо выводу и там не пришел. Сейчас он как бы продолжает тот разговор с Рудалевым, ищет ответ на вопрос: в чем корни ошибки?
Снова промчался самосвал. Шанин подумал, что машины идут с насосной станции. Трескин докладывал, что работы на станции ведутся в три смены по сетевому графику: надо как можно скорее подать воду на верхние этажи общежитий и жилых домов поселка.
Ведет работы Спецстрой. «Белозеров попросил полтора месяца — успеет», — сказал Трескин.
Белозеров достроил за три месяца ТЭЦ-два, Белозеров намерен за полтора месяца построить насосную станцию. Гронский просит поручить Белозерову строительство щитовых домов. О Белозерове думает он сам, Шанин, пытаясь понять, чем Белозеров похож на Синева и что отличает его, Шанина, от них обоих. Не слишком ли много для одного человека?
Утром Шанин изменил намеченный вчера план на день. Вызвав секретаршу, он отдал распоряжение пригласить к себе Белозерова и заказать переговоры с Рудалевым и Тунгусовым.
— Все! — нетерпеливо сказал он: Галя стояла с блокнотом, ожидая указаний о совещаниях, которые он всегда отдавал по утрам. — Меня ни для кого нет!