— Ева Леонидовна, вы готовы?
Кир, по всей видимости, задницей чувствует, что надо ворваться без стука в мой кабинет, что и делает. Усаживаюсь в своё кресло для просмотра очередной серии мелодрамы.
— Нет, — напряжённо отвечает моя помощница, бросая на меня быстрый взгляд. — Извините, Кирилл Олегович, сегодня не получается. Мне нужно срочно ехать в детский сад — забрать дочь.
— Снова говно? — встреваю я, чем вызываю удивленный взгляд Сабурова.
— Нет, Богдан Анатольевич, ветрянка. Карантин, — пытаясь скрыть язвительность своего ответа, Тенева отворачивается от нас и быстро собирается. — Завтра на работу приеду с ней.
— С ветрянкой?
— Нет, босс. С дочерью, но поверьте, ветрянка лучше.
Не то чтобы я ненавидел детей, но в любом случае они обычно мешают.
— А у нас изменились правила? — с холодом в голосе уточняю у девушки. — Я что-то пропустил?
Сабуров напрягается, мечась взглядами между нами. Ну я его в какой-то степени даже понимаю, но он сам решил совместить работу с отношениями. Я предупреждал, что это не всегда удобно и ВСЕГДА есть свои минусы, но уж если так приспичило… пожалуйста.
— Нет, Богдан Анатольевич, правила всегда остаются правилами, но для них имеются исключения по типу форс-мажоров.
Вопросительно изгибаю бровь.
Жду продолжения, но Ева не хочет разборок при Сабурове. Оно и понятно.
— Мне не с кем оставить Эвелину. Могу оформить больничный и не приходить.
Голубой взгляд снова изучает мои руки, потом галстук, но я уже привыкаю к этой странной манере Теневой.
Ева подготовилась к моему сопротивлению, и знает, что мне придётся согласиться, ибо завтра она мне нужна в офисе.
— Постарайтесь не переводить исключения в регулярную основу, — согласился я, решая подыграть девушке, а заодно ублажить молящие глаза друга. — Но чтоб было тихо.
Мадам шарфик вздохнула, но согласно кивнула. Посмотрим.
Богдан
На следующее утро меня снова постигло разочарование. Не знаю, что заботливая мамаша сказала своей дочери обо мне, но девчонка сидела в самом углу кабинета, а её присутствие выдавало только шуршание альбомами и иногда шёпот.
Придраться я не мог, так что пришлось полдня следить за речью, ибо смертельные уколы голубых глаз могли лишить меня жизни за пару телефонных звонков.
В обед девочку забрала Алёна, и я выдохнул. Вот же сука, вашу мать …
Ева быстро повернула голову в мою сторону, а чашка в её руках звякнула.
Оказывается, я выматерился вслух…
— Богдан Анатольевич, на вас плохо сказывается воздержание.
Это она зря начала…действительно плохо. Особенно когда я понял, что эти её юбки и чулки меня уже бесят, а бесконечные шарфики хочется порвать зубами.