– Да объясни мне наконец, в чём дело. Что тебе мешает?
Да он же сам ей и мешает. Разве непонятно?
– Мне надо пройти, – произнесла она, как смогла безучастнее.
Котенков качнул головой, выдохнул с упрёком:
– Арин, перестань. Хватит уже делать вид, что ничего нет. Зачем? И… не могу я так.
Будто ей просто! Поэтому…
– Тогда, наверное, мне лучше уволиться.
– Да почему? – сердито воскликнул Котенков.
– Я тоже не могу, – твёрдо проговорила Арина. Во всяком случае очень постаралась, чтобы получилось твёрдо, хотя в горле стоял, непонятно когда и откуда появившийся комок, который очень хотелось сглотнуть. – За спиной у твоих детей.
– Ну так и не надо за спиной, – возразил Котенков, не менее убеждённо:
– Но я не уверена, что они воспримут нормально. Что они…
Он нетерпеливо перебил:
– Ты им нравишься. Они тебе доверяют. Даже Макар. Просто чудо какое-то.
В том-то и дело. Не в чуде, в доверии.
Брови страдальчески изогнулись, и получилось отчаянным вскриком, хотя не станет она устраивать никаких истерик:
– И я не хочу это разрушать.
– Да с чего ты взяла, что всё рухнет? – возразил Котенков.
– У Евы есть мама, у Макара в общем-то тоже есть, – уверенно проговорила Арина. – И он как раз и обижался на тебя, потому что ты променял их на что-то ещё. На кого-то ещё. Им и так тебя не хватает. Я не хочу мешать. Не хочу оказаться для них предателем, отбирать то, чего у них и так слишком мало. У них же никого нет, кроме тебя.
– А у меня? – он посмотрел напряжённо и пристально. – У меня ведь тоже кто-то должен быть.
– У тебя есть они.
– Это не то. Арин…
Она помешала ему сказать, начала решительно:
– Алексей Льво…
Но теперь уже он перебил:
– Да перестань же. Не надо так.
– Я лучше пойду. Пропустите, – упрямо продолжила Арина, опять неосознанно перейдя на «вы».
Он нахмурился, отодвинулся, но она и с места сойти не успела, как снова шагнул навстречу, заставляя отступить назад. Арина прижалась спиной к стене – дальше уже некуда. Но Котенков, видимо, на это и рассчитывал, придвинулся совсем близко, заявил негромко, но непреклонно:
– Ну нет, не пропущу. Сказал же, не могу.
Арина упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь сохранить хоть какое-то расстояние. Он хмыкнул, опустил взгляд вниз, посмотрел на её руки, а потом осторожно прикоснулся пальцами, погладил, накрыл её ладони своими.
Она растерялась: если убрать руки, он придвинется вплотную, а если не убирать… Это тоже невозможно игнорировать – ласковое тепло ладони, оно словно растекалось по коже, проникало внутрь. Она ощущала его взгляд, как тот скользил по шее, по подбородку, поднимался выше. Сейчас получится глаза в глаза.