Я наполовину надеялся, наполовину боялся, что Марселла наброситься на меня, даже если это будет только ради ее спасения, но до сих пор она сдерживалась. Несмотря на ее убийственное тело, она не привыкла заигрывать с мужчинами. Я не был уверен, было ли это из-за ее консервативного воспитания или потому, что она привыкла к мужчинам, бросающимся к ее ногам.
У меня мелькнула мысль сделать то же самое.
Некоторые девушки одевались в дорогие платья и накладывали тонны макияжа, чтобы выглядеть презентабельно, но Марселла в моей одежде и без макияжа была видением, которое заставляло их всех стыдиться.
— О чем ты думаешь? — спросила она ни с того ни с сего.
— Разве это не тот вопрос, который ты задаешь своему жениху, когда он остается на ночь?
Она пожала плечами.
— Джованни никогда не оставался на ночь.
Придурковатое имя для придурка, затем мой мозг зарегистрировал ее слова.
— Почему?
— Мы придерживаемся наших старых ценностей, — сказала Белоснежка как ни в чем не бывало. — И я живу со своими родителями.
Я не мог оторвать взгляда от ее голубых глаз, сияющих на фоне темных угольных волос.
— Дай угадаю, твой жених обмочился бы из-за твоего старика.
Она ухмыльнулась.
— Как и большинство людей.
— Не я.
— Нет, — согласилась она мягким голосом. — Не ты, Мэддокс.
Блядь. Мне хотелось, чтобы она перестала произносить мое имя таким нежным напевом. И все же я никогда не спрашивал ее, потому что в тот момент, когда последний слог замер на ее губах, я страстно желал услышать его снова. Она была как наркотик, перед которым я не мог устоять, а я еще даже не пробовал ее на вкус. Без сомнения, она была бы похожа на крэк. Один раз и ты станешь зависимым, и в конечном счете она погубит тебя.
— Какое твое любимое детское воспоминание об отце?
Я не ожидал такого вопроса. Никто никогда не спрашивал меня о чем-то подобном. Я ломал голову, пытаясь придумать ответ. Большинство моих воспоминаний не были счастливыми. Мой старик не был лучшим отцом, но он был отцом.
В моей голове промелькнули образы отца, ссорящегося с мамой, или сидящего на диване с пивом, или вообще отсутствующего.
— Он умер до того, как мы смогли создать много хороших воспоминаний, — сказал я.
Но в глубине души я знал, что счастливых воспоминаний было бы немного и они были бы далеко друг от друга, даже если бы Витиелло не убил его. Но иметь плохого отца было лучше, чем не иметь его вообще.
— Но ты скучаешь по нему?
Больше всего я скучал по тому, что могло бы быть. Я скучал по тому, что у нас никогда не было шанса наладить хорошие отношения. Я скучал по тому, что мой старик так и не получил шанса стать хорошим отцом.