После установления власти в городе, князь Радомысл, а к нему теперь именно так и надо обращаться, расставил своих людей на ключевые посты, в том числе и на должность воеводы, доставшуюся Соколу. Тот, конечно хотел отмахнуться, но хватка дяди была крепка, как никогда. Не смог учитель избежать этой ноши. Воевода Сокол – звучит.
Сейчас все дружинники Эсы находятся в Смоленске, за исключением тех двух, которых она прозвала, как Левоногий и Правоногий. Они уже в Кордно. Войско дяди, на треть увеличенное в Смоленске спешным шагом движется в сторону вятичей и должно появиться со дня на день. Наш с Ходотом блеф оказался не таким уж и блефом. Осталось только дождаться дяди. Ведь на самом деле сейчас на стенах Кордно всего тысяча триста защитников. Дядя ведет с собой две тысячи человек, почти полностью обескровив Смоленск. Если там захотят сменить власть, то получится это вмиг. Благо, эсовы дружинники присмотрят за порядком, в случае особой напряженности.
Хмурившийся Ходот меня немного волнует. Он должен был обрадоваться, что его войско целым и без потерь возвращается.
Мы въехали в город. Эса вдруг сменила тему и попросила прощения, что не рассказала про хазарского несостоявшегося жениха, не ожидала, что эта тема вскроется. Оказывается, Гунульф вызвал ее с храма именно с целью выдать замуж, после чего, отбиваясь от настойчивых попыток хазарских послов уговорить ее, она познакомила особо ретивых со своим метательным набором. Эсе пришлось сбежать из Сигтуны.
За рассказом Эсы, мы дошли до детинца. Милена, увидев Эстрид, кинулась ее обнимать. Рогнеда обеспокоено поглядывала на хмурого Ходота, который глазами показал мне пройти с ним. Отойдя от девушек, князь тяжело вздохнул. Было заметно, что он хочет сказать что-то неприятное и не решается говорить об этом.
– Князь, говори как есть, – подтолкнул я его к сути.
– Дело в Эстрид, – он посмотрел мне в глаза, – я же с твоим отцом тоже за спиной дочери договорился о браке. Ты и Милена были против брака, а оно вон как вышло в итоге.
– Это другое…
– Тебе откуда знать, другое это или нет? Боги сами решают судьбу своих детей.
– Князь, я от своих слов никогда не откажусь. Эстрид – мой друг. Более того, знай, что она принесла мне личную клятву верности. И кроме меня никто не может владеть ее судьбой.
– Не гневи Богов такими словами…
– Эса, – я чуть поднял голос, – не будет отдана хазарам в обмен на их расположение.
Ходот недовольно смотрел на меня. Его можно понять. Здесь и сейчас можно решить исход противостояния с хазарским войском. Если бы Эсу отдали, то войско просто ушло бы. Сейчас же – придется воевать. А как воевать, если тут армии нет? Горстка дружинников и ополченцы – обычные мужики-охотники. Когда придет дядя – не ясно, а воевать хазары будут сейчас.