Глаза жирухи подозрительно заблестели. Она хищно облизнула тонкие губы.
– А остальные что? Удалишь мое дно – в другие проход будет закрыт навсегда.
– Обещаю по ним не скучать, – ухмыльнулся я. – Ты не переживай, надо будет – моя что-то другое придумает. Она у меня фантазерка. Вообще по секрету тебе скажу – я с ней разводиться думаю.
Впервые в глазах жирухи увидел неподдельный интерес к происходящему.
– Ну давай, решайся, – и я ткнул девушке прямо под нос ромашку. – Попробуй, погадай на ромашке – любит или не любит?
Та недоверчиво взяла цветок, повертела его в руках и аккуратно оторвала лепесток.
– Любит, – тихо пробормотала она. Я ухмыльнулся и сообщил:
– Дна депрессии первого уровня больше нет.
В этот миг я оказался на своем диване в луже пота. Она смотрела на меня с легким испугом и нескрываемой обидой.
– Вот засранец, – прошипела Она. – Ты зачем все уничтожил? Мне теперь заново все, да? С нуля? Опять двадцать пять?
– Милая, я ведь предупреждал тебя, что сегодня не в духе, – и я расплылся в улыбке. Думаю, со стороны это больше напоминало оскал.
Она вскочила с дивана и выпорхнула в окно, с досадой хлопнув оконной рамой. Обычные женщины после такого больше не возвращаются, но с этой ничего нельзя знать заранее.
– Попробуй медитацию, крутая штука. А не поможет – обливайся холодной водой по утрам, – крикнул я ей вслед.
Блин, как же душно. Надо принять душ.
– Ну ты посмотри на этих фраеров! − Кепка швырнул на стол забегаловки стопку бумаг, и те рассыпались веером. Его напарник в синем спортивном костюме с четырьмя белыми полосками метнул быстрый взгляд и, оценив обстановку, снова принялся читать книгу, покачиваясь на стуле. Кепка раздраженно наматывал круги вокруг стола. Он остановился у окна и стал вытряхивать из пачки сигарету. Та решила, что терять уже нечего, надо довести происходящее до крайности и долго отказывалась вылезать, а потом и вовсе упала на грязный пол. Я сделал глоток пива.
– Не, ну ты видел, ну стерва, а? – взорвался возмущением Кепка.
– Не подписал? – лаконично поинтересовался Абибас. Кепка отрицательно помотал головой. – А я тебя предупреждал, − и напарник снова уставился в книгу.
– Я, Виталий Степаныч, понять не могу, − нервным, прерывистым голосом обратился Кепка к Абибасу. – Почему нет никакой возможности перевести молодых и перспективных сотрудников с грязной физической работы в отдел разработки? Почему мы, Виталий Степаныч, с тобой обречены на прозябание, − Кепка вынул из кармана и стал вертеть в руке игрушку-пищалку для собак, которую отобрал у пациента во время последнего задания. – Почему мы не можем переключиться на создание стратегии, когда главные разработчики воображения уже двести восемьдесят лет наслаждаются своим старческим маразмом? – и Кепка со всей дури швырнул об стену игрушку. Та от неожиданности заорала дурниной. Абибас, который уже привык к вспыльчивому характеру напарника, даже не оторвался от книги.