– Я издалека. Здесь оказалась... случайно. У нас есть похожий напиток. Он называется чай. Только на вкус более горький.
– Это ачте. Он растёт на деревьях. в Фадо, говорят, есть дерево ачте, которому тысяча лет.
Лиля отпила ещё глоток отвара и почувствовала себя Алисой в Стране Чудес. А что если этот напиток подействует на неё необычным образом, или местная еда? У них тут две луны... Радиация... Солнечное излучение...
Она отставила чашку на столик и подошла к столу, глядя на свои руки. Вроде ничего не двоится. С другой стороны, а вариантов-то? С голоду умирать?
– Садись. – Дилтад уступил ей кресло, а сам встал и зажёг от маленького светильника несколько свечей и один большой фонарь. – Стемнеет скоро, – пояснил он, кивая на окно. – Что тебе интересно?
Лиля открыла книгу и в недоумении уставилась на буквы, незнакомые, явно рукописные.
– Я не понимаю, что тут написано, – сказала она, ведя пальцем по странице. – Господин Дилтад, я думала, что от удара головой выучила ваш язык, но, видимо, только устный. Может, научишь меня?
– Я могу почитать тебе, что здесь написано, – улыбнулся Дилтад. – Для начала давай я расскажу тебе, как обращаться к кирио. Ты можешь звать меня кир, кир Дилтад или кир Октер.
Он встал за плечом Лили, ведя пальцем по строкам, и читал ей, поясняя, страницы жизнеописания крейтов. На третьей странице Лиля вздохнула.
– Это интересно, но сложно и долго. Кир Дилтад, а у тебя есть азбука... книга для обучения чтению?
– Мой сын давно вырос. Я нанимал ему катиса.
– А твоя жена?
Лиля с удивлением смотрела, каким тревожным вдруг стало лицо кира.
– Она живёт в другом эйноте. После рождения сына мы почти не виделись.
Лиля чувствовала напряжение в его голосе, когда он говорил о жене, и решила не лезть в эту тему. Ну их, эти семейные разборки. Странно, почему он не развёлся, раз любовь прошла, а помидоры, по-видимому, не то что завяли, а не дозрели.
– Можно, я коснусь твоих волос? – сказал вдруг кир Дилтад, и Лиля обернулась к нему. – У тебя такой необычный для наших мест цвет волос.
Лиля кивнула с неловкой улыбкой, вспоминая, как восемь часов провела в кресле у Пабло, которого на самом деле звали Пашкой. Кир Дилтад протянул руку и провёл рукой по прядке волос у щеки.
– У нас не носят такие причёски, – сказал он, – А зря. Это очень красиво.
От его руки пахло ачте и какими-то местными травами, и Лиля скосила глаза на белый манжет его рубашки, который виднелся из рукава камзола.
– Сколько тебе лет? – спросил он неожиданно, отступая на шаг.
– Двадцать пять, – улыбнулась Лиля, поворачиваясь к нему. – А что?