Лиля сидела, задыхаясь от негодования, на своей кровати. Больше никакой самодеятельности. Жаль, тут нет прописанного устава, иначе она бы устроила ему забастовку, выполняя только то, что им предписано, и ни на шаг не отступая от правил.
Ладно. Она надеялась на похвалу, но её порыв не оценили. Добросовестно – не значит сбиваясь с ног. Добросовестно – значит вдумчиво, качественно, так, чтобы не было стыдно.
– Ты медленно работаешь, – заметил Хортелл, возвышаясь над Лилей, и она подняла голову от ложки, которая сияла, будто не отражала свет, а сама его излучала.
– Я очень добросовестно выполняю то, что ты поручил мне, – сквозь зубы процедила она с милой улыбкой. – Чищу серебро. Посмотри!
– Ты доведёшь его однажды, – сказала Арелта вечером, когда они болтали перед сном, как обычно.
Она оказалась права. В одно прохладное утро в середине осени молочник, что привозил им бидон с молоком по средам и субботам, приехал пьяным, и Лиля, которая как раз вышла из купальни, с удивлением наблюдала, как он лобызается с Териллом, вместо того чтобы, как обычно, угрюмо пробурчать что-то и продолжить маршрут. Терилл метнулся в дом, и Лиля подошла к молочнику.
– Небеса милостивы! – воскликнул он в небо, растопыривая волосатые пальцы в исступлённом восторге. – Род крейта продолжится!
– За это надо выпить! – воскликнул Бакос, подбегая к воротам за Териллом, потрясающим перед собой бутылкой. – Ура!
– Ура! – заорал молочник, прикладываясь к горлышку.
Лиля хмыкнула. Ещё пара дворов – и организм не выдержит переполняющего его восторга пополам с дасо и тем, чем его ещё поили на всём пути по берегу кирио.
– Вы бы поосторожнее, – предупредила она парней, которые с радостными восклицаниями передавали друг другу бутылку. – Так пьёте, как будто это у вас сын родился.
– Отстань, зануда, – сказал моментально захмелевший на голодный желудок Терилл, но сразу спохватился. – Ой... Прости!
Лиля вернулась в дом. Дегалта с Арелтой уже были в курсе новостей и радостно смеялись на кухне.
– Будет праздник на неделю, не меньше! – Арелта раскраснелась, глаза горели. – Ярмарки, представления в городе!
Их восторг оказался заразителен, но вечером Лилю ждало горькое разочарование.
– Ты не заслужила выходной, – сказал Хортелл, чьи духи не смогли перебить запах бренди, когда Лиля, нарядившись в приличное серое платье, поднималась по лестнице с этажа катьонте. – Ты остаёшься.
– Но Дегалта сказала, что я могу пойти со всеми!
– Ты всё слышала.
Лиля вернулась в комнату и сидела на кровати, кипя от злости. Напыщенный малограмотный болван!