Они все одновременно повернулись в сторону Нарто, который с хмурым видом сидел у руля. Он тоже посмотрел на них и отвернулся.
– Слушайте, а вы уверены, что это был Нарто? – шепотом сказала Тили, наклонившись к остальным. – Может, Рогатый дух завладел его телом, чтобы рассказать свою историю?
Они переглянулись, и Коде расхохотался.
– В любом случае, теперь это снова Нарто, – так же шепотом ответил он.
Анкан с Ани пришли к остальным и принесли светильничек. Анкан уселся на мешки с солью и оглядел присутствующих.
– Ну что, опять всю дорогу будем есть и спать? А, братишка? – подмигивая, спросил он.
Коде, которого эти слова застигли на середине зевка, поперхнулся.
– А что ты предлагаешь? – спросил он с интересом.
– Давайте-ка расчехлим инструменты и повеселимся!
Ани прыснула в ладошку, а Брент громко рассмеялся.
– Вот, они понимают, о чём я! Алгар, давай!
– Давай ты первый, – подняв бровь, сказал Алгар. – Хочу быть уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду.
Коде вздохнул. Брат был старше его на три с лишним года, но шутки иногда отпускал такие, что Коде было стыдно за него.
Анкан достал ладо и начал настраивать.
– Ой, а можно про птицу? – у Ани загорелись глаза.
– Погоди-ка, про погибшего в море? Из той книги со сказаниями?
– Да. Ты знаешь подыгрыш?
– Да. Но она же печальная, – удивился Анкан. – Я вообще не помню, чтобы её кто-то пел.
– Я тоже. Ты тоже запомнил, потому что рассматривал картинку на соседней странице? – хихикнула Ани. – Всегда мечтала её спеть с кем-то. Я подпою, хорошо?
– Ну давай.
35. Только подай мне знак
Он перестроил ладо в минор и пару раз сыграл проигрыш. Ани свела брови, вспоминая точнее мелодию, помычала тихонько, помогая себе указательным пальцем, прокашлялась и вступила.
Милый, мой милый, родной,
Сердце моё ты забрал.
В море ушёл без меня
С сердцем моим в руках.
Анкан смотрел на неё с восторгом и изумлением, как, впрочем, и остальные. Они были до замирания сердца внезапно зачарованы и заворожены этой простой песней. Такого сильного, проникновенного, манящего голоса, как у Ани, им слышать ещё никогда не доводилось. Он был как стремящееся к морю течение Фно, густым, глубоким, певучим, струящимся между слушателями так же, как вода струится между камней порогов в непрерывном намерении сгладить, обкатать их края, вымыть всё, что может быть взбаламучено, оставив лишь чистую, ясную воду, искрящуюся солнечными бликами, не обжигающим вечным пламенем на поверхности, неизменной, но в каждый следующий миг – немного иной.
Встретил меня тишиной
Некогда людный причал.
Нет твоего корабля,