Льдом покрываются лужицы в нашем с тобою дворе
Снегом укрыто крыльцо, и окутана дымом труба
Ветер кружится над крышею по вечерам в январе
Спят под сугробами тихо озимые наши хлеба
Первым весенним лучом золотым прогревая поля
Солнце целует дворы между склонов долины родной
В небо апрельское птицы летят, сердце мне веселя,
Словно я с ними лечу, вознесён голубой вышиной.
Спелых колосьев тугих золотые снопы собирать
Вместе поедем, и за руку нежно меня ты возьмёшь
Жаром июльским наполнится воздух вокруг нас опять
Милая, если ты рядом, то каждый день будет хорош.
Аяна подняла костяную пластинку от струн и искоса глянула на гостя, который сидел, разглядывая вазу на столе. Он даже не представился. Он опять молчал, и это молчание, которое так любили в Фадо, бесконечно злило её. Песня растревожила душу. Аяна пела, будто переживая весь описанный год, и перед глазами вставали золотые склоны долины и окна родного двора. Но теперь, когда струны не дрожали, она перенеслась обратно, в комнату с подушками на полу, к этому незнакомому человеку, который приказывал ей.
– Госпожа желает выпить ачте со мной? – спросил вдруг гость, глядя на Аяну.
У неё заныло в животе. Нет, она не желала выпить ачте. Она желала оказаться у себя в комнате, в родной долине, и чтобы Шош мурлыкал у неё на коленях.
– Выпей ачте, госпожа.
Он налил золотистый напиток в свой стаканчик, поднялся на одно колено, подвинулся к ней и поднёс опаловое стекло к её лицу. От его рук и одежды пахло цветами. Аяна замерла, но он поднёс стаканчик ещё ближе и коснулся краем её губ, заставляя выпить.
Она застонала про себя, закрыла глаза, приподняла голову и позволила напоить её. Его взгляд словно ощупывал её, потом он убрал стаканчик от её губ и провёл по ним большим пальцем, вытирая оставшуюся каплю.
Гость сел обратно и снова уставился на вазу, а Аяна сидела на подушке, и её била дрожь. У неё начали постукивать зубы, и нестерпимо жгло в груди.
Гость неожиданно резко встал.
– Я покидаю тебя, госпожа, – сказал он.
Аяна, как в тумане, протянула ледяные влажные пальцы к шнурку звонка и два раза дёрнула за него. Рукав прошелестел, и она медленно положила руку обратно на колени.
Дверь отодвинулась, и гость шагнул за порог. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Шаги по лестнице. Шорох отодвигающейся двери главного входа, и ещё раз. Дверь закрылась.