– Я не знаю, – сказала Аяна. – А почему вы живёте в Ордалле и не покидаете его? Думаю, сакихите в ваших краях тоже многое бы удивило. Знаешь, Верделл, не так просто покинуть то, к чему ты привык.
Она покинула то, к чему привыкла. Родной двор, родную деревню, родную долину. Она покинула всё, что окружало её семнадцать лет. Она не стремилась к этому, но и остаться тоже не могла.
– Мама, я хочу спросить тебя, – сказала она. – Прости, если я растревожу тебя. Ты была такой печальной, тосковала и мучилась. Что сказала тебе олем Ати? Какие её слова помогли тебе выйти из этого тумана?
– Солнышко, она сказала мне, что этот мир слишком зыбок и непрочен, и каждый миг он меняется. Невозможно предсказать всё. Она сказала, что вчерашний день уже уплывает по реке, а завтрашний ещё не наступил, и вся жизнь складывается из мгновений, которые происходят прямо сейчас. То, что есть сейчас – и есть жизнь, Аяна. И я стала наполнять смыслом каждое мгновение, потому что вчерашний день уплывает по реке, а завтрашнего ещё не существует, и так будет всегда. Я научилась не тревожиться о том, чего ещё не произошло, и туман начал рассеиваться. Помнишь, как она говорит? Дыши. Дыши!
Аяна дышала запахами мхов и глины на берегах небольших ручейков. Она дышала ароматами земли, влажной листвы и белых цветов по ночам. Она вдыхала запах крови подстреленных Верделлом птиц с черно-зелёными перьями, которых они жарили на костре, и авены, которую они берегли и варили так редко.
– Кирья, смотри, я нашёл грибы, – сказал Верделл. – Эти можно есть?
– Вот эти – да, а этих я не знаю, – сказала Аяна, подозрительно принюхиваясь. – Давай не будем рисковать. Верделл, подожди, пока мы выйдем из леса. Мы обязательно найдём что-нибудь кроме мяса и рыбы.
Они шли, но лес не кончался. Аяне казалось, что ещё немного, и она сама станет его частью, врастёт в это хрупкое мшистое равновесие и останется в густой зелёной бесконечности.
– Кирья, мы идём уже тридцать дней. Скоро авена совсем закончится. Нам придётся есть одно мясо и эти сморщенные грибы.
– Я знаю. Верделл, мы точно идём правильно. Лес же когда-то должен закончиться.
Он действительно закончился. Ещё полдня назад они брели по мягкому влажному ковру из мха и устилавшей его хвои, и вот постепенно поляны стали чаще, а деревья – ниже и светлее, среди стволов начали часто попадаться кусты и высокие травы, а потом густой подлесок сомкнулся за их спинами.
– Кирья, я вижу горизонт, – восхищённо воскликнул Верделл. – Смотри!
Холмы, кое-где покрытые редкими деревьями, тянулись до самого горизонта. Облака то и дело закрывали небо, отбрасывая тёмные отпечатки теней на склоны.