– Как зовут того, кого ты ищешь? – спросил Алман, доставая ещё один лист. – Имя, возраст, цвет глаз, рост, всё, что тебе известно о нём.
– Салке Верделл, – сказала Аяна не до конца веря в происходящее. – Мой очень близкий друг.
Алман записал всё, что она рассказывала, потом подождал, пока высохнут чернила и сложил лист.
– Как зовут того человека, к которому ты обращалась?
– Матиелинта Керталл. Беретос, второй дом.
– Ты слышал, Илойте? Займёшься сегодня.
– Но... – сказала Аяна. – Я думала, что сама...
Кир слегка нахмурился.
– Капойо Аяна, для этого у меня есть камьер. Твоя задача – дела кирьи Гелиэр. Ты заберёшь остаток жалованья сейчас?
– Я бы хотела доплатить тому человеку за срочность. Но тогда у меня не останется денег на жизнь. Можно их забирать, например, раз в неделю?
– Да. Ступай к кирье. Илойте, останься-ка на минуту, - сказал он, доставая с полки толстую книгу.
Аяна вышла и степенно пошла по светлому коридору на женскую половину дома, хотя ей больше всего хотелось радостно прыгать. В дверях её догнал Илойте.
– Что, очень важный человек? – подмигнул он ей. – Любимый? Родственник?
– Вроде того, – сказала она с улыбкой, и Илойте улыбнулся ей в ответ.
– Надеюсь, ты его найдёшь, - кивнул он и убежал по лестнице.
Аяна вошла на женскую половину. Здесь, кроме открытой гостиной с обеденным столом, тоже было всего три двери, и все три были закрыты. Она прошла по светлому коридору со стенами, расписанными цветными узорами по штукатурке, осматривая красивые кованые светильники и чёрные гнутые дверные ручки. Из-за средней двери тянуло сквозняком. Она постучалась.
– Заходи.
Спальня была небольшой, но очень светлой, с двумя большими окнами и выходом на балкон. Гелиэр сидела за столиком у одного из окон и причёсывала свои длинные тёмные волосы перед большим зеркалом, под которым в беспорядке были рассыпаны шпильки, флаконы, гребни, какие-то ленты и заколки.
– Здравствуй, – сказала она, не оборачиваясь. – Возьми.
Аяна подошла и взяла у неё из руки большую щётку с коричневой щетиной, в серебристом металле. Ручка хранила тепло смугловатой изящной ладони Гелиэр. Она встала позади стула и провела по волосам кирьи щёткой, подложив руку под пряди, которые на ощупь были как кисточки из седы на большом тёмном доло господина Тави. Она провела по ним ещё и ещё, любуясь на их струящийся блеск, потом глянула в зеркало. Гелиэр сидела печально, и Аяне показалось, что та сейчас заплачет.
– Кирья, что с тобой? – сказала она. – Я сделала тебе больно?
– Нет. Мне грустно.
– Давай я развлеку тебя чем-нибудь. Хочешь, сходим вниз, в парк?