У неё закололо губы и пальцы. Опаздывать нельзя. Она взяла Ташту за корде и повела дальше, вдоль ограды сада, глядя наверх. Слишком высоко.
Она дошла до угла и свернула налево. Роща олли шелестела дрожащими листьями под лёгким ветром. Ограда высилась на три с половиной па от земли, крепкая, сложенная из светлого камня.
Аяна остановилась. Она вспомнила свадьбы хасэ. Парни поднимали коней в бешеный галоп и...
– А ну-ка, Ташта, иди сюда.
Она запрыгнула на него и подвела к ограде, потом сняла сапоги и, осторожно балансируя, поднялась во весь рост на его спине.
– Кэтас, кэтас, – шептала она. – Стамэ. Стой, милый, только стой.
Круп гнедого упруго двигался под её босыми ногами. Она огляделась. Перед глазами был дальний край сада, пустой, безлюдный. Она взяла сапоги в зубы.
– Подожди меня здесь, золотой мой.
Аяна повисла на руках и мягко спрыгнула в траву, отряхивая ладони и оправляя камзол. Потом она обернулась.
С выражением неописуемого восторга, смешанного с удивлением, на неё с дорожки из-за деревьев смотрела Гелиэр.
– Аяна, почему ты..
– Тихо, тихо! – прижала палец к губам Аяна. – Мне нужно забрать лошадь, кирья. Я бегу в сенной сарай, если увидишь кого-то – умоляю, отвлеки!
Гелиэр восторженно кивнула. Она одёрнула подол, расправила плечи и быстро зашагала по дорожке в сторону пристройки. Аяна выдохнула и припустила босыми ногами по нестриженой траве, надеясь, что благодаря забору в саду нет змей. Она бежала, пригнувшись, за живой изгородью, до которой тут ещё не добрались ножницы садовника, обогнала Гелиэр и юркнула в створку ворот сарая.
Новое удобное синее платье пахло сеном. Аяна скинула камзол и наспех натянула платье поверх штанов, свернула камзол и сунула под мышку, одновременно затягивая корсаж.
– Эй, кто-нибудь! Кирье Эрке дурно!
Аяна дёрнулась и кинула сапоги и камзол в угол. Она выбежала из сарая, нырнула в узкий проход в сад и вылетела на засыпанную камешками дорожку, на ходу натягивая драные удобные туфли.
– Кирья! – завопила она.
Гелиэр безжизненно свисала с рук нового конюха, Томилла, её лицо из золотистого стало серым, одна туфелька слетела с ноги и валялась рядом, на дорожке, подошвой кверху.
– Кирья, кирья Гелиэр, – простонала в отчаянии Аяна. – Что с тобой?
– Не стой столбом, капойо, – рявкнул Томилл, – беги в дом! Пусть пошлют за гватре!
– Не надо гватре, – вдруг сказала Гелиэр, поднимаясь и оправляя платье.
Она изящным движением перевернула туфельку и сунула в неё ногу, потом отряхнула подол ещё раз и посмотрела на Томилла и Аяну.
– Мне уже лучше. Просто вдруг стало душно.