Когда мой сценический образ был готов, пришли Нильс, Мона и ты. Росс в это время разминался на бас-гитаре, а Лайк покрывала своё лицо красками, кривляясь перед зеркалом.
— О, что я вижу! — воскликнул ты, глядя на меня. — Ты прекрасен, как всегда. Лайк помогала?
Я кивнул, недоумевая, как ты догадался. Неужели мой вариант настолько был хуже?
Ты сделал телодвижение в мою сторону, намереваясь обнять, но в последний момент остановился. Наверное, чтобы не мять мой костюм. Я еле удержался, чтоб не утащить тебя в уголок, на глазах у всех.
— Давайте, разомнёмся, что ли, — предложил Росс, когда Нильс расчехлил свою гитару, а ты вынул синтезатор, который носил за Лайк.
— Только тихо, — предупредил Нильс, который по-прежнему был молчаливым и недовольным, но как только речь зашла о репетиции, он несколько повеселел.
Мона взяла свои палочки, встала в центре комнаты и приготовилась отбивать ритм в воздухе, остальные поставили свои инструменты на минимум. Я нашёл свободное место напротив зеркала, чтобы видеть ребят позади себя, а заодно и наблюдать за своим лицом. Мона отсчитала раз-два-три-четыре, и тут до меня дошло: сегодня мы выступаем одни.
[i] Датская хеви-метал группа
— Эй, а вы видели сцену?! — Мона ворвалась в гримёрку после обследования внутренностей клуба. — Там же комариная группа не влезет! А эти рожи, что едят там, в зале? Видели их? Они же явно пришли жрать, а не нас слушать! До музыки им как дьяволу до собственного дерьма!
— Ха! До тебя только дошло, что мы в кафе выступаем? — ехидно поинтересовался ты, отрывая свой взгляд от своего разрисованного стараниями Лайк отражения в зеркале. — И знаешь, кого надо благодарить?
— Ребят, чего вы разорались? — вмешался Росс. — Нормальное место же! Интерьер так вообще — отпад. Пока мы будем играть, с противоположной стены на нас будет смотреть сам Игги Поп!
— Ага, нарисованный! — взвизгнула Мона, очевидно, не собираясь успокаиваться.
— А ещё там гитара Уэйлона Дженнингса[i] висит, самая настоящая, — примирительным тоном сказал Росс.
— Чья? — переспросили одновременно ты, Мона и Лайк.
— Вы не знаете Дженнингса? Это же наикрутейший кантри-музыкант! — заявил Росс гордо, но тут же потупился, поймав взгляд Нильса. Что именно выражало лицо Нильса, я уловить не успел.
— Ты же ненавидишь кантри? — удивилась Мона.
— Ну…, — Росс явно растерялся.
— Не-а, — вставила Лайк. — Это Нильс ненавидит кантри и всем навязывает своё мнение.
Все разом замолчали и посмотрели на Нильса, который на удивление не собирался ни опровергать заявление Лайк, ни говорить что-либо вообще. Правда, его лицо всё же выражало осуждение, но это скорее относилось к тому, что ребята подняли шум и начали ссориться перед самым выходом на сцену.