Закрываю лицо ладонями, пытаясь совладать с чувствами. Но куда там! Двуликий так меня вывел, что я просто киплю от гнева.
И тем не менее, раз я уже тут, нужно пользоваться случаем. Закончив и зло понажимав нужные рычаги, снова обругала двуликого, потому что едва не свалилась, когда снизу по мне ударила струя воды. Равновесие чудом удержала, а вот короткий вскрик сдержать не удалось. Не успеваю прийти в себя, как дверь распахивается и на пороге появляется взволнованный Вальтер. Вижу его, шарахаюсь и соскальзываю с унитаза, задевая рукой и попутно роняя столик, с которого на меня летят какие-то банки, повезло, что не стекло. Слышу ругать двуликого, а затем чувствую его руки на своем теле. Он обхватывает меня за плечи, убирает волосы с моего лица, но я дергаю головой, снова занавешиваясь кудрями как шторками. Ненавижу эту беспомощность. И Вальтер еще бесит со своим обеспокоенным взглядом. Лучше бы пошутил привычно.
– Ты знаешь, – говорит, поднимаясь вместе со мной, чтобы выйти из проклятой комнаты и уложить меня на кровать, – есть отличный способ отвлечься.
Мычу нечто вопросительное, не поднимая головы. Я жду, когда он меня укроет и снова начнет привычно бесить, но вместо этого чувствую его руки на своих бедрах. От неожиданности мое дыхание сбивается, а низ живота обдает жаром, тоже, видимо, от неожиданности, ага. Ох, лучше бы он меня бесил...
Прикрываюсь ладонями, надежно скрывая от смеющегося взгляда все самое сокровенное, но двуликому и дела нет до моего смущения, которое я маскирую возмущением и гневом, он увлечен другими вещами. Приподнимает мою ногу и прижимается губами к коленке, прикрывает глаза в наигранном удовольствии и медленно втягивает воздух у моей кожи. Отвожу взгляд, потому что задыхаюсь сама, глядя на то, как задерживает дыхание он. Смотрю в непривычно белоснежный потолок, пытаясь выцепить в хаосе мыслей хоть что-нибудь, что поможет мне прийти в себя, но когда его руки и губы неспешно скользят выше, забываю даже об этих нелепых попытках. Там, где я чувствую его дыхание, кожа горит, становится слишком чувствительной, и я вздрагиваю, когда чувствую в этих местах его губы. Я вся сконцентрирована там, где касается меня двуликий. Снова задыхаюсь, когда его ласки добираются до внутренней стороны бедер, так близко к моим пальцам, которые я все так же держу между ног, прижав плотно и непоколебимо. Чувствую его поцелуи на тыльной стороне ладоней и не сдерживаю стон. Сама не узнаю свой голос, себя не узнаю, теряюсь в ощущениях, а двуликий проводит носом по самым кончикам пальцев, сдвигая их в сторону. Хочу сопротивляться, проявить упрямство, потому что привыкла так жить, но… я снова хочу его. И когда я повинуюсь его просьбе, отодвигая ладонь, кожу мне опаляет его резкий выдох, а затем длинный вдох носом у самой моей коже. Он не торопиться наброситься на меня, целует осторожно. Сдвигает мою ладонь окончательно, и я бросаю короткий взгляд вниз, чтобы встретиться глазами с его потемневшими. Хочется сомкнуть бедра, обострить ощущения, но ноги слишком тяжелые, и я откидываюсь на подушки, прогибаясь в пояснице, будто мое тело умоляет его не медлить больше. Если бы только могла, я бы попросила об этом вслух, но я молчу, чтобы не выдать свои чувства и желания. Это глупо, потому что он и так знает обо всем, что происходит со мной, но я не могу выдавить и звука, запертая в ловушке собственного упрямства. Когда его обжигающий язык касается моей плоти, я зарываюсь пальцами в собственные волосы и до крови закусываю губу. Он снова не торопиться, отдает мне наслаждение по капле, и я остро воспринимаю любое его движение. Даже колебание воздуха от его дыхания я чувствую лаской, и мне хочется распахнуть бедра еще шире, чтобы этот жар достиг самых потаенных уголков моего тела. Двуликий словно считывает мои мысли, раздвигает пальцами влажные складки, с силой проводит по набухшей горошинке языком, и я снова зарываюсь пальцами в свои волосы. Двуликий словно сам не выдерживает этой медленной пытки удовольствием, приникает ко мне жарко, целует так, что поджимаются кончики пальцев, ласкает пальцами вход, проникает внутрь, и я снова выгибаю спину. Хочу двигаться в такт движениям его губ и рук, что ускоряются с каждой секундой, отправляя меня на вершину тягучего наслаждения, пока я не замираю на самой высокой точке, чтобы рухнуть вниз, прямиком в объятия моего зверя.