Что это прирождённая, виртуозная, блистательная комедиантка огромного диапазона, ясно и неискушённому зрителю. Вспомните её манерную нэпманшу из «Не может быть!» Гайдая, заманивающую в свой будуар томного артиста (в исполнении Олега Даля). Извергающую потоки слов уморительную дурочку- жену Бэрримора в «Собаке Баскервилей». Мадемуазель Куку из «Безымянной звезды» — острый этюд о придавленной, озлобленной, обойдённой женственности (а ведь актрисе на тот момент и тридцати лет не было). Простодушную крестьянскую девку-невесту, из которой внезапно вылезает зверь (эпизод в картине Авербаха «Объяснение в любви»). Комическую фурию — тётю Песю из «Ликвидации». Что и говорить, более ста ролей сыграно в кино (и гораздо меньше, к сожалению, в театре) и характеров, иногда острых до ослепительности, создано немало.
Жадная до работы, Крючкова соглашалась и на небольшие эпизоды, ловко разделывая их под орех, особенно если приглашал настоящий, заветный режиссёр. Ну сколько времени на экране проведёт, хлопая белыми ресницами, трогательная придурковатая служанка Мохова из «Утомлённых солнцем» Никиты Михалкова? Да пять минут, не больше, но её же не забудешь никогда, такой уж у Крючковой дар — врезаться в память, быть убедительной с первого предъявления.
И вместе с тем сквозь изумительное и ослепительное комедиантство словно бы проступает и сверхсюжет актёрской судьбы Светланы Крючковой. У любого, самого великого актёра есть неудачные, проходные роли, в его жизни немало случайного, и тем не менее бывает, что книга актёрской судьбы говорит что-то существенное о людях, о времени, о народе. «Книга» Крючковой рассказывает нечто важное о женщине, о природе женственности, о России — и о метаморфозах и приключениях, трагических и комических, этой женственности. Всё-таки «русская мелодия» живо ощущается в Светлане Крючковой, какой бы национальности ни были её персонажи. Она прекрасно изображает лёгкий немецкий акцент царицы Екатерины («Царская охота» Мельникова), но я отчего-то всегда принимала это за маскировку, за хитрость умной русской бабы, которая коварно использует «немецкую легенду». Да и в творческом опыте актрисы немало встреч с русской классикой — Гоголь, Лесков, Островский, Достоевский, Щедрин, Шолохов, Горький…
Исключительно правильно в «Родне» Михалкова героиня Крючковой является дочерью героини Нонны Мордюковой. Не только персонажи, но и актрисы эти — родня. В их природе заложена мощь, они одарены исключительной, феноменальной способностью проживания жизни, их чувственный аппарат работает с космической силой. Это и счастье, и беда