Всё было готово. Кроме одной детали, мелочи, без которой Ардж не мог приступить к следующему этапу своего плана. А нужно было всего лишь поговорить с дочерью. И самое лёгкое дело, откладываемое до последнего момента, оборачивалось сейчас очень тяжкой ношей, которую Ардж ощущал всем существом.
«Ну и долго ты страдать намерен, размазня? — поинтересовался вездесущий внутренний голос. — Сам же тратишь ваше с ней время!»
От этой мысли ему стало ещё паршивей, но она всё же помогла отогнать оцепенение. И ещё ему действительно стало жаль времени, которое он потратил на бессмысленные метания, когда мог провести его с малышкой.
Ардж подошёл к кухне и, открыв дверь, остановился на пороге. Шэни, тихо напевая какую-то песенку, возилась с посудой. Поймала взгляд отца и резко умолкла, смотря на него удивлёнными оранжевыми глазищами.
— Что случилось? — словно почувствовав что-то, спросила она совсем другим голосом, испуганным и напряжённым.
— Ничего, — Ардж улыбнулся, подошёл к девушке и крепко обнял её, прижав к груди. — Всё хорошо, Шэн. Просто пришло время твоего переезда к Медведицам. Помнишь, мы говорили об этом?
— Моего? — она подняла на него удивлённый взгляд. — А ты, Ардж? Ты останешься в Городе?
— Нет, — отрицательно качнул он головой. — Мне нужно будет отлучиться на некоторое время к Фахор-Рату, поэтому за тобой пока присмотрит Старейшина Зира. Слушайся её, малышка, у меня будет к тебе небольшое поручение относительно неё.
— Какое же? — удивления в оранжевых глазах стало ещё больше, Шэни не знала, как реагировать на его слова, то ли пытаться отговорить, то ли отпустить и послушно отправиться в принявший её клан.
— Будешь рассказывать ей, какой я замечательный, — усмехнулся Ардж, — и может со временем её сердечко оттает, и она посмотрит в нашу сторону.
— Ардж, я… — Шэни растерянно смотрела на него, в глазах её защипали слёзы, и девушка порывисто обняла его, спрятав на широкой груди и лицо, и слёзы. — Не улетай, — едва слышно выдохнула она, крепко обняв его, словно боялась, что он сейчас же растает, словно призрак, — не оставляй меня.
Вот этого он и боялся больше всего. Именно этих слов, способных переломить любую уверенность, что всё делает правильно и так как нужно. И найти убедительных аргументов для любящего сердца, которое не желало прислушиваться к разумным вещам оказалось попросту невозможно. Да и «разумных вещей» в резко опустевшей голове он не смог обнаружить. Бессмысленными и пустыми сейчас казались слова о невыплаченном долге перед Фахор-Ратом и Мисад-Аром, о незнакомом мальчишке, которому он должен отвезти дракона, о Са-Роу и пропавших без вести родителях, об Орнан-Ндэ и его предательстве, о всех кланах, оставшихся за Переправой. Всё это сейчас, в данный момент их существования не имело совершенно никакого значения.