«А вот если мы победим, князь, то уже шалишь – фокус не пройдет. За год настолько упрочим свое положение, что голыми руками уже не возьмут. Потому что собственные корабли на Дону построим – два уже в Керчь приплыли, а следующей весной через донское гирло еще полдесятка проведем. И так каждый год будет – а возами от Константинополя до Очакова по суше турки много не привезут.
Нет, кое-что доставят, конечно, но уже не для стотысячной армии, а для крепостных гарнизонов по побережью, никак не больше. Да и не факт, что такая кормежка с чайной ложечки, позволит османам их удержать, если мы блокируем их с моря.
Взять Очаков нужно любой ценой – он османам и ногайцам в горле костью станет. И на левобережье Днепра они не пойдут – тут крепостицы их рассыпаны, что запорожским казакам выход в Черное море перекрывали, хорошая защита от налетов на «чайках». Возьмем их с Очаковым, перекроем днепровский и бугский лиманы – и можно никаких татарских набегов уже не опасаться, жизнь пойдет мирная.
А это главное!
Можно будет огромный регион спокойно заселять переселенцами и беглыми, развивать всячески промышленность. А если через Тавриду в Крым канал провести из Днепра для орошения земель, то настоящий экономический бум начнется. В достатке угля и железа, и на орала хватит, и на мечи – фигурально выражаясь без матов. Нам удалось только два металлургических завода поставить с домнами – по пятьдесят тысяч пудов каждый. А ведь выплавку железа и чугуна и до ста тысяч довести можно без особого напряжения. Однако металла нужно в раз десять больше – Москва все излишки с радостью купит. Тогда железную дорогу надо строить, пусть в виде конки, а потом и за паровозы взяться…
Тьфу!
Тебя куда понесло, паря, в мыслях легкость необыкновенная случилась?! Война идет!»
Юрий вырвался из размышлений, поймал внимательный взгляд князя Голицына, и усмехнулся:
– Нам нужна только победа, Василий Васильевич!
.
– Повелеваю замолчать! Я говорю не только от своего имени, но от имени своего державного брата Федора Алексеевича, великого московского государя! Вот его собственноручная грамота!
Юрий Львович поднял развернутый лист бумаги с висящей печатью, и с яростью во взоре внимательно посмотрел на собравшихся в большом княжеском шатре воевод и генералов московского войска, общим числом в добрые три десятка. Да еще с десяток казацких старшин, столь же пышно разодетых. Среди этой натуральной павлиньей толпы выделялись форменными зелеными мундирами с дюжину «новорусских» генералов и полковников, стоявших плотной группой чуть в стороне.