— А он на тебя глаз покла́л?
Да, она своеобразно выражается, но я привычно не удивляюсь. Мне смешно.
— Не поверишь! Сама бы хотела это знать.
— Не Колька, надеюсь? А то Ленка уже всем соседям проверещала, что ты у нее мужика увела.
— Идиотка, — хрюкаю в кулак.
— Она, как всегда, решила перед мужем поспекулировать пи*дой, а тут ты вовремя её потроллила. Бегает теперь, икру мечет.
— Да-а? Я так… случайно вышло. Ты что пришла-то?
— А, мои Лелик и Болик пока спят, решила к тебе наведаться. Посплетничать.
— А, у-м-н, понятно, — промычала я, снова зевая.
Лёлек и Болек — это Лилькины сыновья-двойняшки. Вообще-то их зовут Ильяс и Ильяр. Обычные татарские имена, не то, что у их матери. Маленькие сорванцы, которые меня зовут вместо тёти — титей. Не знаю-не знаю, то ли случайно так вышло, то ли некто коварный их так научил?
Очень часто мне приходится с ними водиться, пока Лиля бегает по каким-нибудь срочным делам. Обожаю их. Особенно за их смешной лепет, от которого просто балдею.
— Тить, пошли в маазин?
— Зачем?
— Мооженое купим.
— И кому будем покупать мороженое, Ильяс?
— Мне ану(одну), — бьет себе кулачком в грудь. — Ему ану, — показывает на брата. — Маме ану, папе ану. Тите ану, — перечисляет старательно малыш.
— А коту? — спрашиваю с улыбкой, показывая на Черномырдина.
— А коту — коЛм.
— Чего улыбаешься, блаженная? — ворчит Лилька, возвращая меня из полудремы.
— А-а, ладно.
— Ладно ей. Я вот спасибо хочу сказать за горшок. Ильяр теперь пос*ать боится сесть. Присел на твой подарок, а он, как заорёт. На самом помрачительном месте. Я и сама чуть инфаркт не заработала.
— Ой, извини. А мне продавщица так расхваливала этот музыкальный горшок, — покаялась я.
— Чтоб ей самой так обгадиться, советчице, — пожелала Валитова несчастной. — Э-э, девка, айда-ка спать ложись. Совсем мух не ловишь, однако. Пойду я.
Не помню, как я оказалась в своей кроватки и как отрубилась. А самое главное, сколько проспала?
Уж точно Лильку не провожала до порога.
Благо, дверь можно захлопнуть за собой.
Проснулась уже символично — от того же злополучного дверного звонка.
Сначала не поняла, кто я, и что я? А самое главное, где? Потом озарение: Феде не позвонила, и он не позвонил. По ощущениям уже глубокая ночь.
Ну, значит, все. Чего и следовало ожидать.
С трудом поднялась с постели, сдвигая на лоб свою шелково-кружевную маску для сна.
Кого принесло опять? Не дай бог, Любу. Хоть окопы копай и ныкайся теперь от родственницы.
Открываю, даже не посмотрев в глазок, и меня сметает ураганом. Испугаться не успеваю.
— Детка, ты дрыхнешь что ли? — узнаю голос бурильщика, когда он жарким дыханием опаляет мое ушко. — Зараза же ты! А я твоего обещанного звонка устал ждать, обломщица.