С этими словами он сложил вместе ладоши и меня вдруг окружили снежные малыши из сада. Были они такими же маленькими и жалкими, как и мой бедный Вьюго. И каждый снеговик сжимал в тающих пальчиках по распустившемуся снежноцвету.
– Мы поможем, Леди Ледяной Горы. – С серьёзным видом пропищал Хрусь и вдруг отдал мне честь. – Это наш долг.
– Не-ет… – прохрипела я, пытаясь отползти, что было не так-то просто, потому что снеговики отчаянно таяли и я снова барахталась в луже. – Не приближайтесь, пожалуйста!.. Не надо!..
Мой надрывный вопль потонул в грохоте – на этот раз с хрустом таящего сугроба на пол обрушился подоконник.
Снеговики тем временем подступили вплотную, накрыли свободными ладошками узор на груди и по очереди закрыли глазки. На личиках вместо привычных ужимок застыла мрачная решимость.
– Не хочу… – выдохнула я. – Не нужно…
Снежноцветы вспыхнули. Грудь кольнуло. Невзирая на мои жалкие попытки отстраниться, снежные человечки отдавали мне все свои силы. И таяли, таяли, таяли…
Как же быстро они таяли!
– Отдать вам последний долг – честь для нас, леди… – прожурчал, умирая, забавный задира Хрусь.
– Живи, Искор… – с этими словами меня покинул мой нежный малыш Вьюго.
Я заорала и надрывно закашлялась. Старания снеговиков сделали своё дело – леденящий холод отступил от сердца, но я знала, что это ненадолго.
От стены вдруг отделилась совсем прозрачная Джилла.
– Не смей, Джилла! – на этот раз у меня хватило сил почти на крик. – Иди к Фиару! Это приказ, поняла? Приказ! Иди… к Фиару!.. К тому же и Джолт явно с ним…
Джилла замешкалась на секунду.
Потом бескровные губы её дрогнули.
– Джолт… – прожурчала снежная прислужница, исчезая влажным пятном в стене.
Я же плюнула на попытки подняться. К тому же, несмотря на жертву снежных малышей, силы продолжали покидать меня. Утекали стремительно, буквально текли сквозь ослабевшие пальцы.
Да и гексаграмму портала давно залило…
С хрустом и всхлипом рухнул камин, заливая, наконец, столь неуместное в этом царстве оттепели пламя.
Откуда-то из-под потолка прямо мне на грудь обрушился мокрый, отчаянно вздрагивающий комок перьев: Леда в образе воробья-альбиноса. Или белоснежной колибри… Она тоже была совсем крохотной.
Первой реакцией на появление перевёртыша была радость – страшно было уходить в одиночестве. Но в следующую секунду я поняла, что так не пойдёт. Неправильно это…
– Иди к Фиару, Леда. Ты – его хранитель. Не мой. Ты нужна ему. Особенно сейчас…
– Дураа-ак твой Фиа-аар! – заплакал в ответ несчастный воробушек.
– Дурак. – Согласилась я. – Но ты должна сказать ему, что я люблю его. Люблю… По-настоящему. Я ни в чём перед ним не виновата…