Помявшись, Валентина подошла поближе, привалилась к камню, обнимая подругу за плечи. Та сердито вырвалась, но сатурнианка была настойчива и с силой привлекла девушку к себе. В конце концов, вестианка разрыдалась в голос, всхлипывая, икая и завывая.
— Мне страа-а-ашно, — ревела она. — Я домо-о-ой хочу! Я бою-у-у-сь…
Не первый раз она уже так вот плакала на плече подруги, и Валентина, машинально бормоча какие-то банальные слова утешения, думала, что, пожалуй, перспектива остаться на чужой планете наедине с бывшей однокурсницей не такая уж и хорошая. Если она начала их робинзонаду со слез и соплей, дальше будет только хуже. Она может покончить с собой, сойти с ума или вообще убежать в пустыню. И что Валентина тогда будет делать в одиночестве? Сейчас, по крайней мере, есть, с кем поговорить. А тогда…
Нет. Сейчас она не будет думать об этом. Сейчас они вдвоем. Они живы и надо жить и надеяться на лучшее.
— Ты есть хочешь? — улучив минутку, когда в истерике подруги наметилась пауза, поинтересовалась она.
Это было так неожиданно, что слезы Тиоки высохли.
— Что? — она резко выпрямилась. Лицо ее приняло коричневый оттенок, глаза набухли, а припухлости на лбу казались огромными и смотрелись ужасно.
— Есть, говорю, хочешь? Я — вот так очень. А ты?
— Н-не знаю…
— Хочешь, — авторитетно заявила Валентина, отстраняясь. — Пошли, поищем еды.
Она попятилась от валуна, потянув за собой подругу.
— Где? — пробормотала та, тем не менее, следуя за нею.
— На берегу. Там полно еды.
— Опять моллюски и черви?
— Может быть, на сей раз удастся поймать рыбу…
— И съесть ее сырой? Фу! А если отравимся?
— Когда отравимся, тогда и будем думать. И вообще, мы тут уже несколько раз ели местных животных и ничего!
— Рано или поздно, нам попадется ядовитое или просто несъедобное.
— А мы будем очень осторожны в выборе продуктов, — Валентина болтала без умолку, радуясь, что Тиока отвлеклась от своих проблем. — Как думаешь, как тут могут выглядеть ядовитые животные? У них какая-нибудь яркая окраска? Или отталкивающий внешний вид?
— Я почем знаю?
— Тут есть хищники и жертвы. Это закон природы. Жизнь на том и стоит, чтобы поглощать пищу и… хм… отдавать остатки природе. Круговорот питательных веществ. И если кто-то не хочет, чтобы его включили в эту цепочку, он будет защищаться. Панцирем там, или шипами. Или ядом. И оповещать всех о том, что его есть не надо. Так?
Она говорила и говорила, а сама тянула подругу вдоль берега. Тиока шла послушно и даже время от времени хмыкала и что-то лепетала в ответ. Валентина была готова нести какую угодно чушь, лишь бы отвлечь ее от мрачных мыслей о будущем. Им надо держаться друг за друга и выжить. Во что бы то ни стало, выжить. И во что бы то ни стало, вдвоем. Потому что иначе она в одиночку недолго протянет.