От боли и неожиданности у Валентины потемнело в глазах. Она потеряла равновесие и свалилась внутрь капсулы, прямо на девушек.
— Держи!
Что-то шлепнулось сверху, после чего крышка люка упала, отрезав их от внешнего мира. Закричала медичка — долгим, отчаянным воплем матери, на глазах которой погибал ее ребенок. И под этот крик спасательная капсула дрогнула, срываясь в полет.
Второму пилоту Райсу было страшно. Так страшно, что юноша не позволял себе отвлечься. «Агути» разваливался на части. Корабль получил уже три пробоины — одну из них ту самую — были повреждены двигатели. Сейчас из четырех работал только один, и «Агути» вращался вокруг своей оси, двигаясь по закругленной траектории. Учитывая близость планеты, которая тянула его к себе, это могло означать только одно — мягкой посадки не будет. Они не просто падали, как метеорит, они летели с ускорением. Столкновения было не избежать, и все, что он мог — это сделать так, чтобы последствия были не такими разрушительными. Например, дотянуть до воды, где более плотная среда чуть-чуть затормозит скорость. Впрочем, это все равно означает конец. Для него — так точно. Но, пока он у штурвала и пытается как-то выровнять полет, оттягивая миг падения, у экипажа остается шанс спастись. В капсулах или как-то еще, но спастись. Он читал о совсем уж небывалых случаях — когда при падении кто-то ухитрился схватиться за кусок обшивки и спланировать на нем, как на доске для серфинга. Или успеть нацепить скафандр и выпрыгнуть в самый последний момент, уже в атмосфере. Или… а, не важно. Для этого людям надо дать время. И он его давал.
Система экстренной эвакуации орала, как бешеная. Настойчивые сигналы: «Внимание всем! Срочная эвакуация!» — лезли в уши, били по нервам, и Райс потянулся оборвать связь. Все равно ничего хорошего он больше не услышит.
Он и не услышал сухой треск проводов. Только мигнул свет — на долю секунды на пульте погасли все огни и обрушился краткий миг мертвой тишины — а потом в кресло рядом шлепнулся штурман:
— Жив?
Райс смотрел во все глаза:
— В-вы?
— Как корабль? — быстро пристегнувшись, Минк подался вперед. Он сидел в кресле первого пилота, строго по центру, даже не подумав занять свое или капитанское, и шарил по пульту с таким видом, словно всю жизнь водил корабли этого класса.
— В-вы умеете… водить? — ничего другого Райсу в голову не пришло.
— Пришлось. Как корабль? — Минк уже что-то нашел. Он погрузил одну руку в сенсорную перчатку штурвала, другой продолжая что-то нажимать, переключать, кодировать.
— Еще держится. Но…