Его разбудило приятное объявление о прибытии машины. Он оказался свернувшись калачиком на полу транспорта, мокрый под мышками и на лбу, с влажной шеей. Его голова раскалывалась, хотя и не от одной из ужасающих, сильных головных болей, которые заставляли его хотеть врезаться головой в стену и сбить себя с ног, только чтобы боль прекратилась. Он возился со своим сервисным ремнем, пока не нашел встроенный в него медицинский пакет. Через пять минут после проглатывания соответствующей капсулы пульсация в передней части головы начала отступать. Через десять минут транспорт подъехал к пригородной станции.
Случаи, когда он неожиданно и невольно обнаруживал, что его спящее сознание бесконечно устремлено вовне, оставались нечастыми. Это были более простые сны, которые начали утомлять его. Все чаще и чаще ему было трудно выспаться. Кошмары, которые намного превышали все, что он видел, когда рос на Мотыльке, преследовали его с тревожной регулярностью. Не в силах изгнать демонов, которые окружали его, страдая от более частых и сильных головных болей, сочетание недосыпа и колющих головных болей делало его напряженным, раздражительным и неспособным ясно мыслить. Это было последнее, чего он боялся больше всего. Когда разные люди пытались его арестовать, допросить или убить, ясность ума была единственной защитой, которую он не мог позволить себе потерять.
Словно для того, чтобы подчеркнуть, что даже сейчас он мысленно бродил по течению, даже когда он обдумывал свою ситуацию, транспорт должен был напомнить ему, что они прибыли в запрограммированный пункт назначения. И если он не был готов платить за ожидание, ему пора было выходить из машины.
Он так и сделал, убедившись, что и его компактная дорожная сумка, и еще меньший компаньон были с ним. Пип оставался вне поля зрения, с мускулистой выпуклостью под туникой, чтобы ее вид не встревожил других путешественников. Очень ядовитая, ей никогда не разрешили бы путешествовать с пассажирами на коммерческом шаттле. Так как у Флинкса был свой корабль, их обоих оперативно пропустили через службу безопасности. Привыкший принимать и отбрасывать фальшивые имена так, как традиционный крупье тасует карты, одна «Саша Харбоннет», его необычный, но услужливый питомец, и их единственный небольшой предмет багажа быстро и эффективно справились с самонадеянными процедурами отъезда Голдина IV. О некоем Филипе Линксе не было никаких официальных вывесок. Что касается молодого «Артура Дэвиса», бывшего пациента центральной больницы Рейдеса, то поиски его еще не зашли так далеко.