Мало того, что Флинкс мог переодеться, чтобы скрыть свою внешность; так же как и его корабль. Несомненно, ульру-уджуррианцы, чрезвычайно любившие сложные игры, особенно любили интегрировать эту ловкость корабля в способности Учителя.
Удовлетворенный изменением, Флинкс теперь созерцал огромные полосы желтого и белого, которые пронеслись по необитаемой поверхности Голдина XI. К этому времени он обычно имел в виду пункт назначения, но не выбирал его. Его нерешительность не была вызвана отсутствием выбора. Содружество было большим местом, и ему еще предстояло посетить бесчисленное множество миров. Он обнаружил, что не может выбирать. Еда не могла улучшить его настроение. Музыка и посещение комнаты отдыха с проточной водой, привозной зеленью и мелкими бродячими формами жизни тоже не помогли.
Он не боялся неизвестных, которые пытались убить его на Голдине IV. Он уважал, но не боялся властей Кварма или Содружества. Он даже был готов разобраться со своими тревожными снами. Чего он боялся и что так сильно способствовало его нынешнему настроению тихого отчаяния, так это осознания того, что он не знал, что делать дальше. Остаться в живых было действительной целью, как и попытка найти своего отца. Но все больше и больше ему было трудно оправдать это как самоцель.
Ему очень нужно было поговорить с кем-нибудь, кто мог бы понять, посочувствовать и предложить другую точку зрения. Через мост Пип почувствовала тревогу своего хозяина и подняла голову.
— Если бы ты только мог говорить, — ласково прошептал он своему постоянному спутнику. Это было чувство, которое он озвучивал бесчисленное количество раз на протяжении многих лет. Но даже если бы Пип могла говорить, что бы она сказала? Что она голодна, устала или сожалеет? Она была способна читать его настроения, как никто другой, но не могла дать совет: только общение и случайные ласки языком. Иногда этого было достаточно. Это было не сейчас. Откинув голову назад, он положил руку на лоб, как будто этот жест мог каким-то образом успокоить суматоху внутри него. За портом в величавой равнодушной тишине прецессировал чудовищный газообразный шар Голдина XI.
— Корабль, кажется, я схожу с ума.
Это объявление заставило задуматься даже отзывчивый ИИ. Он колебался, опасаясь неверно истолковать смысл слов своего владельца.
Догадываясь о причине затянувшегося молчания, Флинкс вздохнул. «Не буквально. По крайней мере, я так не думаю».
— Это головные боли? — заботливо осведомился корабль.
«Это больше, чем это. Эти сны — я почти никогда не высыпаюсь нормально. Чем больше я вижу людей, чем больше читаю их эмоции, тем меньше я склонен беспокоиться об их возможной судьбе. И я устал от того, что за мной следят, преследуют и становятся мишенью для людей, которые хотят моей смерти».