Он скупо усмехнулся, будто хотел скрыть неловкость, и в тот момент я поняла, что Нальяс просто не знает, как подступиться к сути и не обидеть.
— Это решение, безусловно, далось тяжело. Но сейчас главное, чтобы объяснение было. Οстальное переживу, не беспокойся.
Он кивнул, набрал побольше воздуха и выпалил:
— Я предпочел счастливую семейную жизнь в рабстве безбедной придворной жизни и славе Пророка.
Вспомнив неискренность общения аристократов, вечную подковерную возню, игры в верность и союзность, подумала, что Шэнли правильно назвал меня неиспорченной интригами знати.
— Мне кажется, это был верный выбор, — твердо ответила я, встретив взгляд Нальяса, ожидавшего вынесения вердикта.
Он с ощутимым облегчением выдохнул.
— Ты не злишься на меня?
Я покачала головой:
— Нет. Я даже благодарна. Да, было трудно, порой страшно. Но ты принял верное решение.
Нальяс улыбнулся и заметно приободрился:
— Тогда дополнительные выгоды от этого намеренного ослабления станут приятной неожиданностью, а не просьбой о прощении.
Я выжидающе подняла брови.
— Дар Пророка — благословение, за которое, как и за дар Видящей, нужно платить, — серьезней пояснил дедушка. — Видящие платят неспособностью иметь детей. Пророки — очень короткой жизнью.
— Поэтому тебя так рано не стало, — догадалась я и взяла призрака за руку.
— Да, поэтому. Из-за дара Пророка ни у тебя, ни у твоей мамы нет ни братьев, ни сестер. Но если все получилось так, как я рассчитывал, то ты последний Пророк в династии. На тебя все эти правила распространяться не будут!
Он говорил с сердцем, с надеждой, с отчаянной верой. А я вдруг поняла, что, сожалея о его короткой жизни, даже не задумалась о себе. Нахлынувшая было волна тревоги тут же пропала, на душе стало светлей, и у меня тоже появилась надежда, что он не ошибся. Я не стала сдерживать порыв — обняла дедушку Нальяса, которого мне посчастливилось не только видеть сейчас, но и застать в живых.
Он утешающе гладил меня по спине и молчал, ждал, пока я хоть как-то переработаю гору обрушившихся на меня новостей. А когда я нехотя отстранилась, мягко улыбнулся:
— Это была только половина истории. Тебе нужно ещё кое-что знать. Готова?
Я кивнула:
— Готова.