— Милый муж, прошу, останьтесь до утра.
Ласковое обращение, которое прежде слышал лишь Ардир, мягкий тон, намекавший на приятную нецеломудренность просьбы. Все это отозвалось неприятием, злостью, которые сменились оторопью, когда голос императора Ардира произнес:
— Любовь моя, вы же знаете, я бы проводил подле вас сутки напролет. Но мы обустраиваем новое государство, мне нужно присутствовать на совете.
— Прошу, берегите себя. Вы полностью отдаетесь государственным делам, — проворковала Мадаис. — Это делает вам честь, как правителю, но нам с сыном вас не хватает.
— Да, любимая, я знаю, — ответил Ардир. — Мне и два часа, проведенные без вас, в тягость. Я постараюсь сделать так, чтобы у нас было больше времени друг для друга.
Судя по паузе и короткому «Доброй ночи, любимая», за заверениями Ардира последовал поцелуй. С глухим щелчком закрылась дверь, послышались шаги, Нальяс поспешно вжался в пока ещё пустующую нишу в стене. Мимо торопливо, глядя только прямо перед собой, прошел император Ардир. Точно такой, каким Нальяс его помнил. Εсли бы молодой Пророк собственными руками не хоронил его, он обязательно усомнился бы в слухах о кончине правителя.
Но Нальяс знал, что настоящий император Ардир мертв. Поэтому не бросился на помощь, когда уходящий от него мужчина пошатнулся и схватился за подоконник, чтобы удержаться на ногах. В следующее мгновение он застонал от боли, а его облик начал меняться. Длинные заплетенные в традиционную косу русые волосы укоротились, стали каштановыми и волнистыми, едва доставали до плеч. Фигура теперь казалась более человеческой, чем эльфийской. Судя по стати, это был молодой мужчина. Он тяжело дышал и с явным трудом сохранял равновесие. Я силилась рассмотреть его лицо и сожалела, что не могла отойти от Нальяса в воспоминании.
Сквозь приоткрытое окно галереи донесся голос Мадаис. Императрица хотела заглянуть к принцу и велела придворной даме не шуметь. Мужчина, держащийся обеими руками за подоконник, повернулся на звук голоса, в волосах блеснул золотой венец, а я увидела Владыку Талааса. Даже если бы я не видела его в ранних воспоминаниях дедушки, настолько очевидное внешнее сходство с принцем Зуаром исключало любые домыслы и ошибки. Несмотря на пояснения дедушки, меня очень удивило выражение лица бронзового дракона: он любил Мадаис и всем сердцем сожалел, что не может быть с ней.
Он постоял ещё немного, потом медленно побрел к себе. Глядя в спину уходящего дракона, Нальяс пояснил:
— Один драконид из личного отряда Талааса рассказал мне, что вначале всю свою злобу дракон срывал на императрице. Истязал ее так, что она выжила только благодаря вмешательству Φиреда. Но после всего пережитого она повредилась рассудком. Поэтому она верит сейчас, как верила и тогда, что Ардир жив, спас ее и увел свой народ из разрушающейся империи на восток.