«В жизни я никогда не подумал бы, что так просто и прекрасно расстанусь со своей жизнью и не буду судорожно за нее цепляться. Причиной того, что мы так сильно держимся за жизнь, является полное отсутствие знаний о смерти… Мое сознание, мое астральное тело, моя душа, мой дух внезапно покинули мою материальную оболочку. Я почувствовал себя сильно облегченным и нашел это состояние прекрасным, естественным, космическим. Я чувствовал себя освобожденным, моим главным чувством было: Наконец я освободился! Я думал, не испытывая никакого страха: я счастлив, что, наконец, умер». С некоторым любопытством я ждал, что же случится дальше. Я был бесконечно счастлив и свободен от каких-либо проблем. С этого времени я имею привычку говорить: «Самым прекрасным событием моей жизни была моя смерть».
И еще, очень интересный вывод Янковича о том, что «… мы не должны погружаться в траур по умершим, а наоборот, радоваться».
К сходному выводу приходит редактор, подготовившая к изданию книги Моуди «Жизнь до жизни» и «Жизнь после жизни»:
«Позвольте поделиться с вами личным опытом переживаний клинической смерти. Мне в 1981 году довелось во время операции побывать у описанной доктором Моуди черты. Тогда об этой книге я ничего не знала, и никаких «навеянных», ею впечатлений быть просто не могло. Добавим еще и атеистическое, типичное для нашего времени воспитание. После 22 февраля 1981 года мое мировоззрение изменилось навсегда. И дело не в том, что мои переживания, в некоторых деталях, очень точно совпали с описанными в его книгах. Самое важное — изменившийся подход к жизни и смерти. Смерть, по моему глубокому убеждению, — это самое радостное событие, которое ждет каждого из нас, не конец, но начало нового уровня развития сущности, что не значит, что к ней нужно стремиться.
Я думаю, что этих цитат достаточно, хотя подобных им довольно много.
Сейчас можно опять возвратиться к мысли о том, что в случае укоренения мысли о благости, ожидаемого нас после смерти, может способствовать снижению ценности жизни, которую человек проживает. С учетом же низкого уровня нравственных качеств существующих сегодня на Земле людей (в среднем, конечно) это, по всей вероятности, может грозить стремительным ростом тяжких преступлений и самоубийств. О том же, возможно, свидетельствуют официальные данные о росте последних.
Среди моих выписок есть одна, в которой, к сожалению, отсутствует автор. Однако выписка осталась, и я привожу ее дословно:
«Для стабильности любого общественного образования требуется четкое обозначение нравственных критериев, относящихся к явлениям человеческой смерти. Это, наряду с другими узловыми этическими парадигмами, помогает держать общество в динамическом равновесии морали, не допуская выхода на поверхность агрессивных инстинктов, неконтролируемых массовых убийств и самоубийств».