— Лорд Алер, если мне не изменяет память, любой контакт со служебными амулетами имперских магов…
— Мы в дне езды от границы Империи. Господин Хлосс не сможет сюда добраться. Полагаете, — он не смог сдержать сарказма, — в этом городе есть другие артефакторы, способные с ними работать?
Это вряд ли. А если и есть, то хорошо прячутся.
Не пытаясь больше придумывать отговорки, жадно вцепилась в талисманы.
Будто поняв, как сильно порадовал меня своим поручением, маг улыбнулся. Он, оказывается, вообще часто улыбается. Я никак не могла к этому не привыкнуть. Если бы он хоть иногда делал так при посторонних, от него меньше бы шарахались.
Между тем, лорд Меон тоже поднялся. Даже зная, что теперь мы, вроде как, коллеги, я затаила дыхание, не спуская с него настороженного взгляда.
— Вот, — басовито ухнул он, кладя свою связку амулетов рядом с уже имеющейся.
Осторожно кивнула.
Усмехнувшись, имперец вернулся к своему месту, а вскоре и вовсе куда-то ушёл, но меня это уже не волновало. С головой погрузившись в обожаемое занятие, я едва ли обратила на него внимание.
Наверное, со стороны работа с амулетами может показаться кому-то нудной и однообразной, но для меня она всегда была сплошным потоком чистого счастья. Что может быть лучше, чем жить в окружении прекрасных вещей и своими руками создавать волшебство?
Конечно, когда отца обвинили в покушении на жизнь благородной леди, от столь дорогостоящего хобби пришлось отказаться, но я так и не смогла разлюбить то, чему он научил. И теперь, спустя долгие три года, передо мной снова лежали великолепные, совершенные по форме и содержанию артефакты, которые только и ждали, пока я дотронусь.
Не торопясь, некоторое время я просто смотрела на них, медленно утоляя жажду. Чтобы зарядить талисман, достаточно подержать его в руках, соответствующим образом настроившись, но после многолетнего «голода» мне было этого мало. Я гладила их — ласково, как живых, нежно очерчивала острые грани кончиками пальцев, восхищалась идеальной симметрией и прозрачностью, с восторгом приглядывалась к сложному, незнакомому узору заклинания.
И потускневшие, опустошённые камни постепенно просыпались. Вновь наполнялись внутренним светом, начинали сиять и весело искриться, ловя первые солнечные лучи.
Чудо.
Есть ли в мире чувство, которое было бы лучше сопричастности чему-то прекрасному и волшебному? Сомневаюсь. Никогда и ничего я не любила так сильно, как мерцание драгоценных камней.
Сначала на стол упала тень, а затем в поле зрения появился и сам оборотень.
— … вы слышите?
— Что?