Ей бы смог. Эмме.
Она ушла вскоре после их беседы. Ирина не могла не заметить, как Натан, резко оборвав ее на полуслове, ушел. Ушел, потому что заметил ту, без которой его дни стали еще более темными, чем были ранее. Она будто искорка, тонкий лучик, пробивающийся через пучину шторма. И он тянулся за ней, пока раз за разом не оказывался за бортом.
Захлебываясь, Натан рисковал и вовсе утонуть, если Эмма прогонит его вновь. Но она извинилась.
«Прости…»
Ее голос эхом звучал в голове, поэтому, прослушав большую часть болтовни Ирины, он будто вынырнул, когда та вновь вернулась к начальной части их разговора.
– Мне кажется, я ее знаю, – протянула Ирина, и Натан в какой-то мере ей поверил.
– Она подруга Вероники Майер, сестры Кирилла Левина, – произнес мужчина, рассматривая профиль собеседницы. Лицо Ирины исказилось в гримасе. – И подруга Валерии Громовой. Думаю, ты с ними пересекалась.
Ирина пробурчала под нос согласие.
– Ой, шампанское закончилось. Пойду за новым бокалом. Тебе взять?
Натан отрицательно покачал головой и вновь устремил взгляд к тому тайному уголку с фотографией, где отыскал Эмму. Ее друг все еще был здесь. Стоял неподалеку и рассматривал иной снимок, с кем-то бурно обсуждая работы Германа Фарбера. Ему было плевать, что его подруга так поспешно ушла. Он не последовал за Эммой, а Натан… Поступил ли он лучше, уходя вновь? Был ли он виноват в поспешном уходе Эммы?
Мужчина не знал. Но одно он понимал точно – фотография, так выбивающаяся из общего контекста выставки, была представлена не просто так. За ее повторным лицезрением Натана застала Ирина, поигрывая новым бокалом с шампанским.
– Так и знала, что ты здесь, – хмыкнула она, и ее голос звучал несколько громко и неровно. Пьяна и весела. – О, да это же она, Златовласка! Ну и красотка!
Ирина приблизилась к фотографии, задев плечом руку Натана. Бокал с шампанским угрожающе накренился, и несколько капель упали на рукав пиджака мужчины. Он проигнорировал жалкую попытку Ирины. Та, поняв, что проиграла, выпрямилась и взглянула на фотографию.
– И зачем Герман притащил ее сюда? Она же здесь совершенно чужая. Златовласка, черт бы ее побрал.
– Какая тебе разница?
– Мне? Ни какой, – вспылила она, оборачиваясь. Щеки девушки покраснели, в глазах появился ненормальный блеск. – Я должна была быть на ее месте. А не эта дуреха. Герман обещал взять меня на съемки, пока эта выскочка не вылезла со своими золотыми кудрями и оленьими глазами. Так какого черта, Натан, она делает здесь? – Ирина ткнула пальцем в фотографию, оскалившись как разъяренный и загнанный в угол зверь.