— Хорошо! Сейчас же организую сбор! А как же быть с моим Лексадом? Мы же не оставим его здесь? Ему нужна помощь, — обеспокоенно спросила девушка, глядя как беспомощный Чёрный Паладин, размахивает обрубками своих конечностей.
— Лексад… — фыркнул Персивальд, тоже уставившись на четвертованного противника. — Его имя Йозеф Райхман! Отправь за ним бригаду, а лучше две. Конечно, мы его не бросим здесь одного.
Внезапно раздался очередной хлопок, от которого уже привычно вздрогнули стены, а с потолка посыпалась пыль.
Ему совершенно не спалось этой ночью. Впрочем, как и прошлой, и позапрошлой… Уже целую неделю, его не перестаёт мучить бессонница. Что он только ни перепробовал, чтобы наконец-то заснуть и отдохнуть. Виски, снотворные препараты, счёт воображаемых овец, ночные прогулки и прочее, и прочее. Все эти методы должного эффекта не возымели. Мысли, что наполняли его буйную голову, не позволяли ему расслабиться ни на секунду. Уроборос и его змеепоклонники, безумный генерал Абрахт и его Циклон, ушастый альбинос со своими стихами. Да это безумие становилось всё крепче и насыщеннее! Отдельное место в его голове занимали мысли о той самой таинственной блондинке, с которой он недавно встретился в кафе «Полуденная звезда». Да, эта дикая фурия должна явиться в департамент уже сегодня утром. Что же ему сказать агентам? «Познакомьтесь, это наша подруга Мария? Не обращайте внимания, она из Небесных…», — размышлял Фальтус, сидя за столом. Перед ним стояла тарелка с недоеденным завтраком, простоявшим на столе целый день, пустая бутылка из-под виски и пепельница, доверху заполненная окурками. Мерцающая под потолком тусклая лампочка невыносимо жужжала, чем немыслимо раздражала. Фальтус отрешённым взглядом смотрел в окно, затягиваясь очередной сигаретой. Ничего нового на улице не происходило. Очередная разборка здешних бездомных, писк вездесущих грызунов, отдалённый грохот музыки одного из местных гадюшников. Да, Фальтусу хотелось послать всё к чертям и прямо сейчас отправиться в этот самый гадюшник, чтобы забыться в алкогольном бреду. Какое-то, хоть и жалкое, подобие сна. Проведя рукой по растрепанным волосам, поправляя их и безрезультатно пытаясь уложить, он вышел из-за стола. Сняв с себя пижаму, в которой надеялся сегодня уснуть, он принялся надевать рубашку, затем брюки. Не вынимая изо рта сигареты, он ловким движением затянул на шее галстук. Приладил на манжеты рубашки серебряные запонки, и подойдя к грязному, покрытому множеством разводов зеркалу, начал возиться с волосами. Открыл банку с бриолином. Приятный запах вязкой субстанции, что он растирал в своих ладонях, казался каким-то чуждым для этой убогой конуры. Конуры, пропахшей потом, табаком и дешёвым пойлом. Мусоля во рту сигарету, Фальтус сделал очередную затяжку, после чего ноздрями выдохнул столбы терпкого дыма. Сначала он методично втирал в свои непослушные волосы похожую на мёд бурду, а затем схватился за расчёску и начал укладывать нелепую до сего момента шевелюру в элегантную причёску. Закончив с волосами, он вымыл руки и надел свой изысканный пиджак. Ещё секунда и на запястье защёлкнулся браслет его дорогих часов, с которыми он никогда не расставался. Достав изо рта сигарету, он бесцеремонно затушил её о стену, оставляя там чёрное неприглядное пятно. Взяв с полки пистолет, он спрятал его в карман брюк и несколько помедлив, прошептал: «Ну что же, пора наведаться в старый добрый кабак».