Через маленькое окно с пыльными стёклами в комнату пробивался тусклый свет, и я никак не мог понять утро сейчас или вечер следующего дня.
Единственное, что я помнил о прошедшем ужине и попойке, это свою болтливость и громкий смех. Сколько я при этом выпил и не сболтнул ли чего лишнего, оставалось за пределами моей памяти.
Ощущения были ужасные. С похмелья болела голова. Да ещё так сильно, будто меня шарахнули чем-то тяжёлым.
Когда труба прогудела второй раз, Рене зашевелился, потом зевнул и потянулся.
— О, Сандр, тьфу, Лесонт, ты уже проснулся? — пробормотал он, взглянув на меня одним глазом. — Как самочувствие?
— Хуже некуда, — ответил я, вставая с кровати. — Голова трещит. Во рту гадко и сухо. Одним словом — дрянь полная, это ваше пойло.
— Да уж, бывает! — сказал Рене и рассмеялся. — Просто ты не привык к подобным напиткам. Хорошо ещё, что после него ты не стал болтать на земном языке.
Я кивнул и криво усмехнулся.
В тот же момент за дверью раздались громкие шаги. В комнату вошёл улыбающийся ар Канак.
— Ага, вы уже встали, господа. Отлично! А то я думал, мне вообще не удастся вас разбудить, после вчерашней пьянки.
Кстати, Лесонт, что это ты так быстро упал под стол. Уснул всего лишь на пятой кружке, будто никогда не пил самого крепкого на Рацидоре вина.
— Дело в том, что мы предпочитаем пить своё вино под названием «Амброзия», — ответил вместо меня Рене. — Оно не такое крепкое, но очень вкусное и полезное.
— Ерунда, Ларкус, — отмахнулся хозяин форта. — Я никогда не пробовал вашего вина, и не очень-то хочу. Наша выпивка всё равно самая лучшая, потому что она для настоящих мужчин и воинов!
— Ну, с этим трудно спорить, — согласился я. — Однако, у меня больная печень, и мне нельзя много пить.
— А-а, это совсем другое дело. С печёнкой шутить нельзя, — понимающе сказал ар Канак. — То-то я заметил, что ты какой-то бледный. Теперь всё понятно…
Я пришёл сказать, что через полчаса из форта выйдет последняя смена воинов. Ал Карун говорил, что вы пойдёте с ними?! Тогда собирайтесь.
Решив привести себя в порядок, я переоделся в кожаную форму местного пограничника, которую мне принёс начальник заставы. Мои рваные штаны, оставшиеся от комбинезона, больше ни на что не годились. Зато, универсальные ботинки по-прежнему были целы, и я не стал их менять.
Выйдя во двор, мы с Рене подошли к отряду вандарсийских воинов численностью не менее тридцати пяти человек. Такая же группа новой смены пограничников уже хозяйничала в форте.
— Мы готовы, — сказал Рене, обращаясь к ар Канаку.
— Как раз вовремя, господа! — кивнул он и широко улыбнулся. — Благодарю за компанию. Был рад знакомству. Надеюсь, мы ещё встретимся!