— Пытаешься у меня что-то выпытать, крошка? Напрасно, — отрезал он, когда я стала спрашивать, есть ли в доме что-то интересное.
Я прекрасно понимала, что он не станет выдавать мне всех подробностей о доме, в котором меня заперли, просто надеялась, что где-то в доме есть хоть какой-нибудь шкаф с книгами, и хотела попросить у него хоть одну. Любую. Хоть Хроники Войны Юга и Севера или Декларацию Независимости.
Я сходила с ума.
От заключения в одиночестве и тишине. От неизвестности, что меня ждет и к чему готовиться. От неспособности связаться с Майей и ФБР.
И от воспоминаний.
Безжалостная память вдруг раскрасила мое прошлое яркими цветами, как реставраторы оживляют кадры старого черно-белого кино. Я никогда не забывала те дни, но раньше не помнила хотя бы, как улыбался Уильям. Как он на самом деле улыбался, а не так, как сейчас.
И не помнила, как смеялся Эдвард, когда направил шланг с водой на меня.
Двое совершенно других мужчин. Совершенно не похожих на Ворона и Медведя, которых я узнала сейчас.
Тогда у Уильяма еще не было портрета женщины на груди, и иногда, лежа в кровати, я прокручиваю в памяти ее профиль, скрытый развевающимися волосами, и размышляла, кто она была и кем приходилась, что он решил набить ее возле сердца? Как он потерял ее и связана ли она с тем, каким он стал?
У Медведя на теле нет ничьих лиц, только вязь римских цифр покрывают обе его руки. Я хорошо разглядела только одну — и так поняла, что это даты. Год, месяц, день. У Медведя еще больше татуировок, чем у Ворона.
И даже семь лет назад было также.
Наверняка Чарльз знал, что означают для них нанесенные на кожу чернила. Но его уже не спросить.
Иногда я плачу. Но недолго. Зло вытираю слезы и вместо того, чтобы рыдать, снова начинаю отжиматься, делать выпады и приседания, а после иду в душ. И так до бесконечности. Может быть, только благодаря этому я вообще заснула ночью. И даже проспала без кошмаров, и выспалась.
Отсутствие трусиков и необходимость носить одни и те же джинсы бесит. Даже постирать их я не могу, не имея сменной одежды. Иначе вдру что и мне придется смываться с голой задницей.
Я еще раз осмотрела все, что находится в комнате и душе и что можно было бы использовать в качестве оружия, но не нашла ничего, кроме зубной щетки.
Еще я часто смотрю на пачку долларов, которая так и лежит на узком подоконнике. Я так и не пересчитала деньги и не стану этого делать, а еще не стану забирать себе. Со мной расплатились за секс, но ни один из них со мной так и не переспал.
Я не понимаю, почему Ворон ушел. Как и Медведь.