— Так что? — Петро чувствует их нерешительность и не хочет уходить, не выполнив задание. Ему не нужна лишняя головная боль. — Я могу заплатить, если что. За беспокойство и собственную ошибку. Назовите сумму.
Скорей всего, эти деньги федералы потом штрафом спишут с меня же, но сейчас плевать. Я хочу на свободу. Хочу, чтобы этих двоих мужчин больше не было в моей жизни. Хочу оказаться далеко от них и забыть все то, что они делали с моим телом, и что я чувствовала при этом. При их образе жизни они все равно скоро умрут. Со мной или без меня.
Только пусть отпустят…
Ворон отворачивается к окну. Для него разговор окончен. Ему плевать. Я смотрю какое-то время на напряженную спину, и так и не нахожу в себе силы посмотреть на Медведя, поэтому опускаю глаза и жду вердикт.
И вдруг слышу:
— Нет.
Это произносит Медведь.
— Она останется с нами, — а это говорит Ворон.
Петро нервно переступает с ноги на ногу и кивает.
— Что ж, я понял. Простите еще раз за беспокойство.
Он уходит, не удостоив меня и взглядом.
Медведь кивает Церберу, и телохранитель также молча уводит меня обратно.
Семь лет назад
— Пусть твои чертовы друзья выметаются из нашего дома, Чарльз, — произносит мама, и шум льющейся из крана воды никак не заглушает ее голос и резких грубых слов.
Мне стыдно за нее. Ведь Эдвард и Уильям все еще здесь, и им все прекрасно слышно. Они сидят на диване в гостиной, а я, вся красная от стыда, топчусь возле дверей на кухню. Я не могу зайти на кухню и приказать маме, чтобы она отчитывала Чарльза тише, а мне не приходилось краснеть за нее перед его друзьями.
Праздник окончился, и моих одноклассниц уже развезли по домам их родители. За друзьями Чарльза никто не приехал. Ведь они уже достаточно взрослые, чтобы самим водить машину.
Чарльз что-то отвечает матери, но его слов не слышно из-за звона посуды. В наказание за внезапное исчезновение мама заставила его вымыть гору чашек и тарелок, оставшихся после вечеринки.
— Еще одно слово, молодой человек, и ты останешься без карманных денег до самого колледжа! — пресекает его сопротивление мама. — Не нравятся они мне! И ты никуда не поедешь с ними сегодня! Я все сказала. Сегодня ты останешься дома, Чарльз!
Я слышу мамины шаги и выскакиваю ей на встречу. Почему-то мне кажется, что она сейчас нагрубит Эдварду с Уильямом, а я не хочу, чтобы день моего рождения заканчивался вот так.
При виде друзей Чарльза, мама через силу улыбается, и мальчишки, мигом вскочив на ноги, отвечают ей тем же. Одна я снова краснею и думаю о том, что когда стану взрослой, всегда буду говорить только правду и никогда не стану врать, ведь это так глупо сморится со стороны.