Я увидела мужчин в темной одежде, и оба склонились над раритетным магнитофоном на складном хлипком столе. Свет костра преломлялся на крутящихся элементах больших бобин. И когда записанный лет двадцать назад хохот гиен в очередной раз стих, один из мужчин с размаху ударил кулаком по пластику, я же могла только пожелать окончательно сломать эту чудо-машину, чтобы она навсегда затихла.
Я как раз собиралась обойти скудно обставленный лагерь, когда с правой стороны из-за спины до меня донеслось низкое рокочущее рычание.
Его услышала не я одна.
Волосы встали дыбом. И в тот же миг я рухнула на землю, чтобы не быть замеченной из лагеря. Я видела только их ноги в крепких походных ботинках. Оба мужчины, как по команде, тоже обернулись на звук. Секунда промедления — и они бы уставились прямо на меня.
Шема умчалась вперед раньше меня, а значит, была уже где-то здесь. Поблизости. Голодная. И даже если импала не истекала кровью, она ее все равно учуяла.
Я резво поползла прочь, продираясь теперь через кусты по-пластунски. Шум меня больше не беспокоил. Охотники в лагере оставили магнитофон, который даже с неисправной записью все равно справился, — привел к ним львицу, — и теперь похватали ружья, раньше приставленные к тому самому столу.
По темным кустам запрыгали белые лучи фонариков. И у меня сердце в пятки ушло.
К счастью, я уже преодолела заросли и выбралась на лишенный растительности участок, поднялась на ноги и побежала со всех сил прочь. За спиной раздался свист и звякнул звонок — браконьеры нашли мой брошенный велосипед.
Вжалась спиной в шершавый ствол, пытаясь восстановить дыхание. Сердце грозило вот-вот проломить грудную клетку. Горло жгло от частого быстрого дыхания. Я достала рюкзак и сделала быстрый глоток воды, продолжая изучать темные очертания горизонта. Где-то здесь должно быть то самое поселение, куда я направлялась, но сбилась с курса.
Поняла, что привычно ищу фонари или свет в окнах, а их не может быть здесь. Разве что костры, но и то — просто так никто не палит костры до неба, разве что небольшие печки для приготовления пищи.
Рычание повторилось.
Прокатилось волной, заставляя каждую клетку моего тела вибрировать. Аккуратно выглянула из-за дерева, продолжая сжимать в руках лямку рюкзака. Взглядом тут же нашла часть туши импалы, отвела глаза, чтобы найти охотников, но мое внимание снова привлекли задние ноги.
Они двигались.
Кто-то волочил тушу, очевидно, впившись в горло убитой косули. Еще мгновение, и задние ноги совсем исчезли.
Шема была уже в лагере!
Охотников нигде не было видно. Плохой знак. Очень плохой. Все посторонние звуки вдруг стихли — ночная суматоха вдруг затаилась как перед бурей. И в пронзительной тишине ночи я услышала щелчок затвора.