— Ясно-понятно, Зайчонок, — сказал дядя Вася, выслушав мой краткий рассказ и просьбу. Зайчонком он меня называл еще со школы, как, собственно, и всех детей, даже старшеклассников. — Спрятать вас мне тут негде, сами понимаете. Да и прятать лучше по-отдельности. Вас, мадам, — он хитро прищурился на бабушку, — я могу тут разместить. Спать придется на полу, но постель чистая, без блох и клопов, тут за чистотой монашки следят. Правда, я не знаю, не припишут ли они мне и вам какой грех, но церковь рядом, замолим.
Анна Афанасьевна возмущенно фыркнула, а я едва не расхохоталась, до того обескураженное у нее стало лицо. Тиски, сжимавшие сердце, медленно разжались, дышать стало легче. Я не одна, мир не погружен в грязь по макушку, выберемся...
— Да шучу я, шучу, Анна Афанасьевна, — подмигнул мужчина, которого стариком назвать язык не повернулся бы. Седина едва тронула его русую шевелюру, а крепкой накачанной фигуре позавидовали бы бодибилдеры. — Сейчас позвоню моему другу, он отвезет вас ко мне домой, ключи я вам дам, переночуете. А там покумекаем, как прищемить хвост вашей злючке.
Он вытащил старенький кнопочный мобильник и вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.
— Ты с ума сошла, — тут же прошипела бабушка. — Притащила нас к какому-то подозрительному типу! Да у него морда уголовника! Да у них тут мафия нищих кормится, первые осведомители у криминала!
— Ни одного нищего ночью здесь не бывает, — пожала я плечами. — И дядя Вася не уголовник, а заслуженный учитель. Он нам рисование преподавал и труд мальчикам. Забыла?
Дверь открылась, впустив поток ледяного воздуха. Порхнули снежинки.
— Готово, девочки. Карета подана. Я помогу, Зайчонок! — сторож подхватил на руки Диму, что-то шепнул мальчику, от чего он заулыбался и солидно кивнул, как взрослый мужчина.
Анна Афанасьевна выскочила, как наскипидаренная. Я взяла пакеты и пошла следом.
За калиткой забора стоял вишнево-кремовый мерседес-майбах.
Я остановилась, как пришибленный тапком таракан.
— Это ваш друг, дядь Вась? Вы его хорошо знаете?
— Конечно, Зайчонок! Кому попало я бы вас не доверил, Богом клянусь, ох, прости, Господи, — мужчина перекрестился.
Тем временем, из машины вышел Михаил собственной роскошной персоной, вежливо поздоровался, сделав вид, что мы с ним незнакомы, предупредительно открыл перед бабушкой дверцу авто и помог ей забраться на заднее сиденье. Потом, взяв у сторожа ребенка, усадил его рядом с Анной Афанасьевной в детское кресло и пристегнул ремнем безопасности. Детское кресло! — моргнула я ошеломленно. Тем временем, дядя Вася погрузил наши вещи в багажник.