Я за решеткой ненадолго. Андрей меня вытащит. Сможет, как и раньше. Сможет, как смог достать Верчича. Его не поймают. Не убьют. Рузаеву он не по зубам.
Нужно будет придумать, как вернуть Лере деньги за адвоката. Сколько они на него спустили -страшно представить, учитывая, что он реально профи. Если все сделать, как он говорит, то можно «отделаться» десятью годами. Или даже меньше. А это, учитывая мои статьи, настоящее чудо. Вот только, как это сделать?
Лязгнули затворы.
- Аксенова, на выход!
- Куда?
- На допрос.
Я напялила куртку и вытянула вперед руки. Из-за недавнего ранения меня пока водили со скованными спереди, а не сзади, руками.
По сравнению со шкафоподобными конвоирами, я такая маленькая. И невесомая почти, ведь похудела килограмм на семь, минимум, за двадцать четыре дня, что миновали с задержания.
Смеркалось, вовсю валил снег. Запрокинув голову, я подставила лицо на несколько секунд снежинкам. Вдохнула полной грудью свежий морозный воздух. Немного больно. С тем, что было сразу после ранения, не сравнить, да и привыкла уже. К боли.
А вот к отсутствию простора - нет. Оно давило, душило, угнетало. Помнится, когда мне было шесть, жила у нас канарейка. Сидела и чирикала, катаясь на качельке в клетке. А мне казалось, что она постоянно умоляла ее выпустить. Однажды я так и сделала. Меня, конечно же, ругали за это. Но хуже всего было то, что мама сказала, что на воле птичка не виживет. Помню, как ходила, искала ее во дворе и не нашла. Как много ночей потом плакала в подушку.
Не знаю, выжила ли все же птичка или нет, но теперь однозначно уверена – любое количество времени, которое она провела на свободе того стоило.
Меня посадили в машину. Самый обычный седан модели десятилетней давности. На таком же меня перевозили из больницы. Сначала удивилась, ведь, учитывая мой статус, ожидала что-то вроде бронетранспортера, но быстро поняла – неприметный автомобиль, которых в городе сотни, надежнее. Его труднее выследить.
Со мной сели двое, еще один – к водителю. И мы резво покатили по дороге. Сквозь тонированное в ноль окно я жадно рассматривала окружающую действительность.
Огоньки на елке в парке. Спешащие куда-то прохожие. Некоторые из них несли перемотанные веревкой елки. Три дня до нового года. Я уже знала, какое желание загадаю в полночь…
Внезапно салон машины, фигуры сидящих впереди и дорога за лобовым стеклом стали стремительно расплываться перед глазами.
- Что-за…
А дальше я уже не расслышала. Не разобрала. Слова слились в единый гул. Последним, что почувствовала перед тем, как вырубиться, был сильный толчок.