Сентябрь 2013 года
Федосов был доволен: результаты трёхмесячной работы не могли не радовать. Объекты были все как один — «мелкие», по словам Матвеева. Но руководитель не ставил в план большего. И больше одного сеанса с человеко-трансляторами не проводилось: помнили про Степана.
И вдруг однажды ночью Егора будто в плечо кто толкнул: да вот же оно, решение, рядом! Лена, разбуженная мужем, на вопрос: «Ты правда хочешь помочь Стёпке? Хочешь, чтобы всё было, как прежде?» — не задумываясь согласилась:
— Что надо делать?
— Монету перевернуть и… наговорить гадостей.
— Что? Какую монету? Ты точно хорошо себя чувствуешь?
— Извини, милая, я неудачно пошутил, — и прикусил язык.
Егор ещё неделю вынашивал план, высчитывал результат и формулу внушения, собирался с духом, даже жену отправил на ТМГ. Страшновато, как перед прыжком со скалы в чёрную рябь моря было, — страшно и весело. А вдруг всё получится?
Получилось… Гипноз прошёл отлично. Прошлое начало меняться, Егор увидел, как меняется картинка перед глазами.
И вот он стоит, как Христос, раскинув руки и покачиваясь, в правой руке бутылка, а впереди что-то шумит, гудит так, что под ногами вибрирует земля… Егор открывает глаза: на него, утонувшего в темноте, несётся состав. Машинист ещё не видит самоубийцу, потому что поезд ждёт поворот и свет не выхватывает крестообразную фигуру.
— Твою мать! — Егор в ужасе пошатнулся и скатился кубарем вниз, с насыпи, привычно группируясь, как на занятиях по борьбе. Острый гранит впился в тело острыми зубами; остановившись внизу насыпи, Егор пришёл в себя окончательно, повторяя как мантру «твою мать».
Когда последний вагон отстучал по рельсам над головой, Егор с трудом поднялся на ватных ногах. В голове шумело, будто поезд поменял дислокацию. Где-то в двухста метрах, по ту сторону от рельс, вяло светили огни станции. Егор побрел к ним:
— Твою мать, Федосов… Я пьян! Я не пил, но я пьян, как последняя сволочь! — сделанное открытие развеселило Матвеева. Он отчетливо помнил, как проводил сеанс транс-гипноза в домашних условиях. Как он и Лена медленно, но уверенно, делали шаги назад во времени:
Сегодня и сейчас.
Пять лет назад — сыновья в коляске на прогулке, их первая весна.
Семь — рождение Василисы.
Восемь — тот ресторан. Монету в воздухе подхватывает женская мягкая ладошка — «Орёл! И хватит заниматься ерундой» — и следом поток такой грязной брани, что и пересказать стыдно… Слава богу, Ленка, наверное, уже и не помнит тот день…
Выбравшись в светлое пятно, Егор осмотрел карманы, мобильник другой, но явно его. Цел, как ни странно, после такого кувыркания по камням. Только батарейка на издыхе…