Однако Пашка меня, кажется, не понял.
— Это каким? Своему серому принцу? — уточнил он со смешком.
— Капитану! — возмутилась я, отбирая у него книгу и пряча ее под подушку.
— Тоже о капитане под алыми парусами мечтаешь?
— А если и мечтаю, что с того? — с вызовом поинтересовалась я. Славин хрюкнул и заржал.
— Замолчи! — возмутилась, злясь еще больше. — Давай лучше плакат рисовать.
— А ты еще не нарисовала? — лениво придвинулся он к столу, на котором я разложила ватман, краски и фломастеры.
— Вообще-то, это парная работа должна быть, — заметила я. Славин облокотился на стол и начал играть письменными принадлежностями.
— Вообще-то, я рисовать не умею.
— Тогда будешь идейным вдохновителем, — объявила, вручая ему учебник.
Мы принялись готовить газету для защиты проекта по истории, а о книге быстро забыли. Вернее, я очень надеялась, что он забыл, но вскоре выяснилось, что мои чаяния оказались напрасными, и мне еще не раз пришлось краснеть перед Славиным за свои глупые девичьи мечты. Я пыталась отстаивать свои грезы, заверяла в том, что обязательно найду капитана — само совершенство, а он лишь смеялся. Причем высмеивал он очень обидно, будто его задевали и даже уязвляли мои мечты. Он припоминал мне алые паруса с поводом и без, особенно когда злился на меня.
Пашка начал гулять с девочками. Вроде бы ничего криминального и достаточно ожидаемо, учитывая его популярность, но неожиданно меня это очень сильно задело. Все время он был у меня под боком, готовый выполнить любое поручение-распоряжение, а тут вдруг: «Юль, не получится. Мне Катю надо до дома проводить». Что? Как так? Какая Катя? Маша? Оля? Юля?!
Я пребывала в бешенстве. Без видимой причины. Даже сама не могла понять, почему меня так злят Кати-Маши-Оли-Юли. В конце концов, с Пашкой мы были просто друзьями, практически братом и сестрой, а наличие у него подруг меня выводило из себя и превращало в плаксивую истеричку.
Дабы вернуть себе душевное спокойствие, я тоже сходила на пару свиданий, благо претендентов составить мне компанию было немало. Но все мои визави и рядом не стояли с мечтой об идеальном капитане под алыми парусами, а потому беспощадно посылались в дальние дали.
Пашка же не был так разборчив и менял подружек одну за другой. А я злилась на него. И даже тот факт, что ни с одной из них отношения у него не были и на долю такими крепкими, как со мной, не утешал.
Вскоре я поняла причину своей злости.
Со мной случилось самое страшное для молодой девчонки, лучший друг которой — парень, для которого она не более чем маленькая сестричка. Я влюбилась. И не в старшеклассника, актера или певца, а в него — в кудрявого Пашку, который и рядом не стоял с загадочным, смелым капитаном из грез.