И зачем вообще я это делаю?
Знаю! Мне нравились те моменты, когда Демид был рядом. Нравилось это покалывание в груди, нравилось то, как он смотрел на меня, нравилось, когда он стоял рядом и улыбался.
Получается, я одна из тех девчонок, которой достаточно одного взгляда, чтобы сойти с ума от любви?
Я не хочу такой быть.
Я не хочу зависеть от кого-то или от чего-то. Это не для меня. Поэтому надо…
Краем глаза вижу, как мама выходит из столовой. Боковым зрением замечаю, как Покровский сразу же приблизился ко мне, стоило только нам остаться наедине.
Э-э-э.
Хочу к маме.
Конечно же, никто не дает мне убежать. Да я и шага сделать не успела, как меня уже за локоть схватили и на стул усадили.
Спасибо, блин, за мягкую посадку.
— Демид, дай пройти.
Вертит головой.
— Там твоя помощь не нужна.
— Это ты так думаешь.
Боже, ну мне даже разговаривать с этим человеком нельзя. Я ему не доверяю. За что ты так со мной?
Не обращая внимания на мои попытки встать, Демид продолжает держать меня за руку, присаживаясь напротив.
— Так, начнем с самого начала. Тебя взбесило, что я разговаривал с Милой?
Я молчу.
Жалеть потом буду, если признаюсь.
— Еля, когда не надо, твой рот не закрывается. Сейчас… Сейчас надо его открыть. Что на тебя нашло?
— Не допускаешь мысль, что я просто не хочу с тобой разговаривать? Вот бывает такое. Существуют люди, которые не хотят с тобой общаться.
— Не спорю. Но утром ты была не в их числе.
— А потом появилась Мила, и я примкнула к отряду «Покровский — враг народа». Доволен? Услышал то, что хотел услышать? Я могу идти?
— Не можешь, — самоуверенно заявляет он, еще имея наглость ухмыляться при этом. — Слушай, а это приятно, оказывается. Мне даже нравится.
— Что тебе нравится?
Нет, ну как же он меня сейчас злил.
Словами не передать.
— Твоя ревность.
Еще одна наглая усмешка.
— А вот и нет. Ты ошибаешься. С чего бы мне тебя ревновать?
— Не знаю. Ты мне скажи.
Я беззвучно фыркаю.
— Это не ревность, не мечтай. Это злость. Я на саму себя злюсь.
Демид растерянно смотрит на меня.
— И за что ты злишься на себя?
Он прикидывается, что ничего не понимает? Специально так делает? Видно же, что я сейчас взорвусь. Зачем поджигать его одну спичку?
Поджег.
Горит.
— За то, что я дура! — слишком громко выкрикиваю и тут же радуюсь, что никого кроме нас в столовой больше нет. — Придумала себе того, чего нет. За какие-то часы забыла о том, что мы с тобой ненавидели друг друга несколько лет. Расслабилась. Размечталась. Черт возьми, я поверила, что между нами что-то может быть. Наверное, даже хорошо, что пришла твоя Мила.