Но слово — не воробей. Я не сразу сообразила, что понять меня можно превратно. А когда поняла, стало уже поздно. Никита буквально окаменел и медленно отстранил от себя.
— Карьеру, значит? — повторил он. — Скажи мне, Ева, а если бы тебе предоставили выбор: я или сцена, что бы ты выбрала? Что ты любишь больше?
— Кит! — я возмущенно вскочила. — Я вовсе не…
— Нет, дорогая, — жестко проговорил он. — Мне кажется, ты имела в виду именно это. Тебе же с малых лет вдалбливали, что ты создана для сцены. А что дальше? На что ты готова пойти ради нее? Готова ли ради этого предать меня и, — он выразительно посмотрел на мой живот, — возможно, его?
— Что ты несешь?! — от обиды у меня снова полились слезы. — Я вовсе не… Да как ты… — слов не хватало, воздуха тоже. Я поверить не могла, что он действительно сейчас говорит мне в лицо все эти жестокие слова. Так, спокойствие. Один вдох, второй, третий. Аутотренинг немножко помог.
— Ты что, в самом деле, думаешь, что я способна…? — слова снова закончились, и я глубоко вздохнула.
— Я не знаю, Ева, — покачал он головой. — Мне кажется, нам обоим сейчас нужно успокоиться и потом поговорить.
— Я не хочу сейчас с тобой разговаривать, — я отшатнулась от протянутой ко мне ладони. — Не сейчас. Я пойду домой. Возможно, ничего не произошло, и… Нужно просто точно знать.
Я мямлила и запиналась в словах, возможно, впервые в жизни просто не зная, что сказать и как убедить. Да и нужно ли? Если он сейчас во мне усомнился, зачем что-то доказывать? Как он не может понять, что мне сейчас просто страшно?
Кит меня не задерживал, и вскоре за мной уже захлопнулась дверь квартиры. Он собирался меня проводить, но я не хотела. Мне нужно побыть одной, все обдумать и осознать. Оказывается, далеко не всегда после разговоров с любимым может стать легче.
Чаще всего мне прекрасно удавалось держать свои эмоции под контролем, но не сейчас. Истерика буквально рвалась наружу и, оказавшись в собственном подъезде, я устало прислонилась к стенке. Вдох-выход. Успокойся, Ева, так нельзя.
Если бы только можно было решить все словами! Мало того, что я не смогла остановить истерику, у меня еще внезапно закружилась голова, а перед глазами завертелись черные мушки. Я резко наклонила голову, надеясь, что это приведет давление в норму, но…
— Ева? С тобой все в порядке? — обеспокоенный голос старого приятеля ворвался в мою темноту.
— Мне плохо, — только и смогла выдавить я, а в следующий момент надо мной разверзлась бездна. Я потеряла сознание.