— Вау, — выдохнула Тина, — мы тебя такую никогда не видели.
Сжав в пальцах портальную заготовку, я просто спросила:
— Все готовы?
— Жги! То есть, открывай, — рявкнул Гамильтон.
И через мгновение вокруг нас шумел столичный рынок. Гамильтон встал на задние лапы и принялся осматриваться. Штормбуры он очень уважал, особенно, если я вытаскивала оттуда листья зеленого салата. Увы, наш Генерал не любит растительную пищу.
— Пшел!
В воздухе свистнула плеть и мы все с немым шоком уставились на покорного пегаса, что тащил за собой груженую повозку. Тащил и покорно принимал все удары, сыпавшиеся на кремовую шкуру. Шкуру, что сейчас была испещрена ссадинами.
— Пшел, скотина! Быстрей!
Мужичонка, правивший повозкой, вскинул руку, свистнула опускающаяся плеть и я зашипела от острой боли. Щит не выдержал и плеть рассекла до крови мою подставленную под удар руку.
Секундная тишина и передо мной, оказавшейся у самой телеги, вырастает Гамильтон. Он увеличился в размерах и просто смотрит. Исподлобья смотрит.
И мужичонка бледнеем, лепечет невнятно:
— Ты чего, а? А они чего?
А мне не нужно оборачиваться, чтобы понять — Тина лечит пегаса, а Марон заговаривает ему зубы, чтобы он меньше чувствовал боль.
— Он ведь живой, разумный. Он ведь тебе лучший помощник — словами объяснишь и он поймет. К чему эта жестокость?
«И почему он это терпит», но об этом я спрашивать не стала.
— Мы все, — отрапортовала Тина и я, сбросив с руки окровавленную плеть, подошла к морде пегаса.
Он шумно вздохнул, обдав меня теплым дыханием.
А мужичок, немного расслабившийся, бросил мне в спину:
— Если ему что-то не нравится — пусть уходит. Другую лошадь найду.
Я провела рукой по гладкой кремовой шкуре. Минуту назад здесь цвели кровавые рубцы. И, готова поспорить, они расцветут вновь.
— Наш мир умирает, — проговорил пегас.
— Знаю, — я досадливо сморщилась.
— Мы вынуждены хвататься за любую работу, чтобы найти безопасное место для своих жеребят.
— Во-во, в моем сарае их трое топчется, — крякнул мужик.
Я обернулась на него, смерила долгим взглядом и задумчиво произнесла:
— У каждого из нас есть выбор, оставаться человеком или стать властолюбивой тварью. Вижу, вы свой выбор сделали.
Мужик поперхнулся воздухом, а я, коснувшись на прощание пегасьей шеи, пошла вперед.
— Кто это? — услышала я за спиной.
— Одна из крылатых невест, — небрежно бросил Марон.
Пегас звонко заржал и в этом ржании я услышала обещание прийти, если позову.
Но звать мне их было некуда. Если бы я только могла найти для них безопасное место!
О. Великие. Боги.
— Штормбуры и кофе — потом, — я с прищуром посмотрела вслед повозке, — нам нужен привал.