Она не знала, что они все празднуют. Даже предположить не могла. Но теперь понимала, что лимонный пирог — самое вкусное, что ей доводилось есть за всю жизнь.
Это вкус любви ее родителей.
* * *
— Кто ты? — одними губами прошептала Табита.
Яркое и такое счастливое воспоминание рассеялось, как туман поутру. И оставило такие же капли разочарования на коже.
Студентку академии Грискор прошибло холодным потом.
— Я… — голос женщины дрогнул. Она посмотрела на отца Табиты, но тот за все время ни разу не пошевелился. Будто не был тут. Будто ничего не слышал и не видел.
— Ты голем, — вместо Марты ответила Табита, оседая на табурет.
Она больше не чувствовала твердости под ногами. И не могла понять, как это произошло.
— Где мои родители? — она вложила в этот вопрос всю свою ярость и все свое разочарование. — Что ты с ними сделала?! Что сделала с моим отцом?!
Отвечай!
Она подняла глаза на голема, который выглядел точно так же, как ее родная мать.
Двигался так же. И пах так же. — Взгляни на него, Табита, — слова матери прозвучали гулко, непривычно.
Кроме имени… имя девушки она произнесла знакомым тоном — таким родным, таким теплым.
Ваерс не слышала его целый год, за который смогла собрать хоть какую-то сумму, чтобы принести родителям Она хотела показать им, что магия не такое зло, как они всегда говорили.
Что магия — это неплохо. Но теперь доказывать это было некому.
Потому что стоило Табите посмотреть на отца еще раз, как и в нем она увидела магию. Те же лиловые нити. Только до того бледные, что они казались почти прозрачными.
— Я не понимаю…
— Мы не твои родители, — раздался гулкий голос голема, отступившего от печи.
Взгляд девушки зацепился за огромный кусок древесины, который тлел на открытом огне. От него вверх поднималась тонкая струйка дыма. Это она создавала видимость, что хозяйка готовит ужин.
— Они нас создали. И отдали приказ защищать их дитя. Ты не наш ребенок, Табита. И с твоим уходом нам не из кого стало черпать силу для существования. Мы могли это делать только с тобой.
— Что? — девушка мотнула головой, не желая верить в эти слова.
Она всю свою жизнь провела с големами?! Не с живыми людьми? Ее воспитали магические куклы? Да разве такое возможно?!
Эти големы всю ее жизнь притворялись людьми. Неужели никто этого не понял? Никто не увидел?
«А кто увидит? Нити магии вижу только я», — запоздало подумала она.
— Твой родной отец желал, чтобы ты никогда не узнала о своем происхождении, — безэмоционально продолжала докладывать та, что носила имя Марта. — Никогда не обратилась к магии. И никогда не повторила тот путь, что прошли они.