Так что построили два брига на Дону, благо имелись высушенные доски для обшивки и толстые дубовые бревна. Венецианцам конструкция понравилась, мастера смогли ее воплотить в жизнь. Небольшой корабль, всего четыреста пятьдесят тонн водоизмещения, но зато вооруженный двумя десятками полупудовых единорогов.
Малая осадка позволила прошлой весной провести оба брига, названных «Севастополь» и «Керчь» через донское гирло, и они стали главной силой Черноморского флота, причем под Андреевским флагом — синий диагональный крест на белом фоне Галицкому понравился, и он решил присвоить себе данный военно-морской флаг.
— «Бриганте», так у нас называют морских разбойников, пиратов. У них подобные корабли, небольшие, но маневренные, с уймой пушек. И про атамана Степана Тимофеевича Разина я слышал, — венецианец произнес на русском языке довольно чисто запрещенное в Московском царстве имя вожака народного возмущения.
— Атаман Фрол Минаев, когда эти два корабля мы заложили на верфи в Белой Веже, много рассказывал о морских походах казаков. И о московитском корабле «Орел», который он видел на Волге. Известны ваши рассказы о плаваниях в Карибском море, о знаменитых британских корсарах, которым ваше величество немного имена заменили.
Венецианец посмотрел на Юрия таким незамутненным взором, что тому стало немного неуютно, не по себе, так сказать. Пришлось только улыбнуться в ответ и промолчать.
«Он меня принял за пирата, который в юности пробавлялся этим почтенным ремеслом. Что я не моряк он давно понял, вот только мастерю всякие штуки — то всем известно. Как и то, что я единственный из русских, кто говорит на английском языке, а недавно нанял прибывших ко мне на службу английских моряков.
Вот те самые натуральные корсары, хотя скрывают свои повадки. Да и посол их такой же — одна морда многого стоит, и походка валкая — вдосталь по палубам пошатался, шпион патентованный.
А я не виноват, что напился горилки, и пересказал казакам содержимое просмотренных фильмов. Да Брайя сам пират в прошлом — знаю, что за людишки в Рагузе проживают, рассказали и о твоей службе дожам. И сбежал ты из Венеции от греха подальше».
— Государь, верфи в городе, что ты Николаевом назвал, нами поставлены. Мастерские и две лесопилки тоже. Загнали все три мавны, калиуту и два судна с углем — их разбираем, флоту нашему они не нужны, а людям жить надобно — зимы здесь все же холодные порой. Хотя хаты осенью построили, но прибывших людей оказалось много.
Адмирал скорчил на лице плаксивую гримасу — уморительное зрелище. Исчез прежний венецианец, напротив Юрия сидел самый натуральный запорожец в свитке, усы отрастил, только без оселедца. Женился на разбитной вдове, причем венчался. Непонятно как уговорил священника, хотя звон золота хорошо подкрепляет царящую вокруг христианскую веротерпимость к разным конфессиям. Горилку научился пить в гомерических количествах и уже не сетовал на отсутствие вина, налегал и на наливки, которые здесь изготовляли чуть ли не повсеместно. Пристрастился и к «люльке» — настоящим запорожцем стал.