– Лук прополоть надо, – сообщил он. – Эту вот грядку, от забора. Приступай.
– Прополоть – это как? – спросила я, ощущая себя несмышленым ребенком.
– Это самое… Ты сорняков никогда не видела, что ли? Ну смотри…
Дядя Петя поманил меня пальцем, заставляя наклониться.
– Это лук. Все остальное – сорняки. Их надо вырывать с корнем. Вот так. – Он потянул за стебель, ухватив его у самого корня. – Поняла?
– Поняла.
– И поспеши, закат уж скоро. Если не успеешь, то утречком доделывать будешь.
Увы, я осталась без ужина. Перспектива остаться и без завтрака заставила меня шевелиться. Я полола сорняки, не разгибая спины. Хорошо, что земля была влажной, корни вылетали со свистом. В пылу прополки я не заметила крапиву и схватилась за жгучий стебель. Потом напоролась на растение с колючками и поцарапалась.
Не знаю, как, но до заката я успела дойти до конца грядки. Ладони горели, спина ныла, под ногти набилась грязь, от пота промокла одежда.
– И ладушки, – обрадовался дядя Петя, принимая мою работу. – В расчете.
До общежития добиралась долго. На ужин безнадежно опоздала, больше спешить было некуда, да и ног я под собой не чуяла. Стемнело как–то быстро. Или я не заметила сумерек? Только небо озарил закат, и вот оно уже усыпано звездами. Чтобы не заблудиться, я сверялась с картой, а дорожки, к счастью, освещались: уложенные вдоль них камни тускло мерцали, не позволяя потерять направление.
Мне никто не встретился, но часто я слышала голоса и даже смех. Откуда–то из–за кустов тянуло вкусным дымком. Я сглатывала слюну и ползла дальше.
Почти у самого общежития меня окликнули по имени. Я не узнала голос, но вскоре на свет вышел Нил.
– Соль, мы тебя ждем, – сказал он.
– Меня? – переспросила я. – Зачем?
– Вроде как познакомиться надо. Ты так не думаешь? – усмехнулся он. – Пойдем, я провожу.
Дайте мне добраться до кровати и умереть спокойно!
– Нил, прости… – Я чувствовала себя неловко, однако сил на посиделки совсем не осталось. – Давайте перенесем на завтра? У меня был ужасный день… Я тоже хочу познакомиться со всеми… как полагается. Но сейчас не могу. Честное слово, не могу.
– Да как хочешь. – Нил повел плечом. – Скажу, что ты не придешь. Барри с удовольствием съест твою порцию сосисок.
При слове «сосиски» в животе заурчало.
– Я не видел тебя на ужине, – заметил Нил. – Уверена, что не хочешь присоединиться?
В комнате меня ждали вещи, сваленные на кровати. Хотелось принять душ и надеть чистую одежду. Голод мучил, но я и раньше могла не есть сутками.
– Хочу, но не могу, – повторила я. – Спасибо за приглашение, Нил.