— Так ты ведь актриса, милая. Он же играет с тобой, понимаешь?
— Ба, я запуталась. Не знаю, как мне дальше быть, куда идти. Ба, скажи, где мне его искать?
Но ожившая на несколько мгновений бабушка снова стала матовой фотографией с черной розочкой на рамке, которую я приделала на следующий после ее похорон день.
Глава 15. Фотосессия на мосту Влюбленных
До Дня влюбленных оставалось несколько дней. На витрине стоял наш первый вариант “Красного бархата”, бисквит в форме сердца, украшенный лишь взбитыми сливками. Теперь нам предстояло решить, чем дополнить эту декорацию.
Вытащив от усердия язык, Лея отрезала кусочек торта и положила его лопаткой на блюдце:
— Будешь пробу снимать?
Не дожидаясь моего ответа, она поднесла к моему рту вилку с большим куском красного бисквита, утопающим в белой кремовой массе.
— Ты с ума сошла! Мне же на фотосессию! Платье ведь треснет! — взбунтовалась я, но помощница настойчиво держала вилку у моего рта.
Я покачала головой и отодвинула ее руку. Тогда Лея проглотила кусок сама и, причмокивая, сказала:
— Жаль! А я всю ночь из-за этого не спала. Антонио хочет добавить розы из белого и молочного, а я настаиваю на ключике из горького шоколада. Только ведь и белый, и горький мало кто любит. Так ведь?
“Она только из-за этого не спит? Ей бы мои проблемы!” — я пришла в отчаяние, вспомнив, что мне сегодня предстояло, но выдавила из себя лишь многозначительно:
— И-и-и?
— Тогда мы с мужем остановились на молочном, но ключик все равно сделаем из горького, но на всех тортах, а на выбор. Не всем же ключ в Арно нужно выбрасывать!
— Умница! — похвалила ее, ведь в конце концов она радеет за пока еще мою кондитерскую.
— Ура-ура! — заликовала Лея, размахивая вилкой.
Я искала номер телефона клиента, который заказал торт на юбилей и спрашивал, сможем ли мы сделать доставку на два часа позже оговоренных шести часов.
Лея, безбожно гремя, загружала грязную посуду в посудомоечную машину. В какой-то момент один стакан выскользнул из рук и разбился, тогда она возмущенно прокомментировала:
— Вот! Только посмотри! Вспомнила о ней, и даже стакан разбила! Вот ведь язва!
Я напряглась:
— Кто?
— Снова приходила эта… Ну, со слащавым голосом и невоспитанными близнецами. Как ее? — брезгливо морщилась Лея.
— Мария Виктория? — в отличие от Леи я относилась к ней с теплотой. Если бы не она, скорее всего я бы уже была рядом с бабушкой и родителями на том свете, а мой муж — владельцем кондитерской и бабушкиной квартиры в придачу. — Что она тебе сделала?
— Пренеприятнейшая дама! “Фи! Что у вас тут за ассортимент? Даже комплиментов к покупкам не кладете! А шоколадных роз нет и в помине. Конечно, Ассоль слишком занята материнством…” Ну как тебе это? Тоже мне, инспектор! — кривлялась Лея, пародируя тонкий голос Марии Виктории.