Агора Афин, и без того всегда шумная, крикливая сегодня захлебывалась собственной кипучей энергией. Нос щекотал аромат пшеничных лепешек и жареной баранины; между рядов то и дело вспыхивали яркие цвета — торговцы встряхивали сочно окрашенные, дорогие ткани, потрясая ими между лицами зевак и призывая прикупить к празднику хотя бы платок; тесные улочки с гиканьем взрезали босые мальчишки; с разных сторон доносились декламируемые актерами юмористические двустишия, заглушаемые улюлюканием восторженных слушателей — над площадью, чуть поддернутой маревом жаркого дня, витал дух праздника.
Эмили легко соскочила с повозки и скривилась — раненная нога напоминала о себе слишком часто, все труднее становилось терпеть боль. Смит, заметивший ее гримасу, быстро распрощался с парнишкой, с которым проболтал всю дорогу и молча подставил локоть, и она с радостью на него оперлась, мысленно ругая себя за слабость. Они еще раз поблагодарили своих попутчиков, но тем уже было не до них — покрикивая на сына и переругиваясь с другими продавцами, Клео торопилась занять местечко повыгоднее — в торговых рядах сегодня было людно, а потому задача предстояла сложная.
— Боевая дамочка, — хмыкнул Смит.
— Угу, — согласилась Эмили, ныряя в толпу. — Валькирия.
— Лишь бы по ночам она снимала доспехи…
— Смит!
Эмили с трудом подавила смешок, но улыбку сдержать не смогла. Искоса посмотрела на держащего ее под локоть напарника и заметила, что тот выглядит подозрительно довольным. Поймав его победный взгляд, она приподняла бровь и как можно более сурово спросила:
— Что?
— Ничего. Просто кое-кто (не будем показывать пальцем) наконец оценил мое чувство юмора.
Эмили с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Проигнорировав его высказывание, она уверенно потянула за собой:
— Пойдем. До храма тут совсем недалеко…
Теперь пришла очередь Смита закатывать глаза. Эмили знала об этом, даже оборачиваться не было нужды.
— Бриг, любишь ты покомандовать…
В его голосе сквозило столько наигранной обреченности, что Эмили снова улыбнулась. Вот такое общение было привычнее.
Они вышли из торговых рядов и начали пересекать площадь, ведущую к храму Зевса, когда по толпе прошелся гул. В людскую массу влились стражники и принялись теснить ее к стенам.
Эмили интуитивно вцепилась ладонь Смита — в такой толчее легко потеряться. Объясняй потом исчезновение проверяющего, доказывай, что не виновата… Смит легонько сжал в ответ ее руку.
— Кажется, к нам движется какая-то процессия. Стража просто пытается освободить проход для нее, — пояснил он, повышая голос. Шум стоял такой, что она с трудом разобрала его слова.