Смит оказался прав. Стражники образовывали коридор, а Эмили незаметно для себя оказалась в числе первых зрителей.
— Подождем, пока толпа схлынет, — вновь заговорил Смит, всматриваясь в приближающуюся процессию. — Сейчас нереально пробиться в храм.
Эмили кивнула. Несмотря на усталость, ей стало любопытно.
Первыми, кого она заметила, стали музыканты — флейта и барабаны создавали причудливую какофонию звуков, чей хаос не вызывал желания заткнуть уши. Чуть дальше шли факельщики. Несколько человек в вытянутых руках торжественно несли чаши с взметающимися вверх язычками пламени. Эмили проводила их взглядом и вздрогнула, когда мимо нее проплыл паланкин. Он был так близко, что, если бы не секиры стражников, то протяни руку и коснешься шелкового полога. Эмили повнимательнее всмотрелась в колыхание полупрозрачной ткани, скрывающее за собой два силуэта и удивленно застыла. В этот момент полог резко откинули, и в проеме показалось уставшее лицо Тесея, а рядом с ним — улыбающаяся Ариадна.
— Тесей! — Эмили не знала, зачем крикнула имя, это вышло рефлекторно, но народ с готовностью поддержал ее порыв и с восторгом взвыл:
— Царь Тесей! Царь Тесей! И царица Ариадна!
«Ну, конечно, сегодня же их свадьба», — с запозданием поняла Эмили.
Тесей неуверенно кивнул ликующим зрителям, затем поднял руку в приветствии и снова опустился на подушки. Ее он не заметил.
Эмили с облегчением перевела дух: она не знала, зачем окликнула парня, сказать все равно было нечего. Ее полоснул полный ненависти взгляд — прямо в лицо ей смотрела Ариадна.
«А вот теперь пора уходить. И быстро».
Она, стараясь исчезнуть из зоны видимости и затеряться в толчее, потянула за собой Смита.
— Бриг, что случилось? — Тот неохотно пробирался следом; им в спину летели ругательства — ни он, ни она не деликатничали, прокладывая себе дорогу.
— Потом объясню. Надо спешить.
Эмили не могла объяснить, почему торопиться. В очередной раз обострились инстинкты, и чутье подсказывало: нужно уносить ноги. Взгляд Ариадны не предвещал ничего хорошего.
Среди зевак вновь прокатилось волнение, и толпа неожиданно пришла в движение. Когда на Эмили налетели в первый раз, она на автомате ушла от столкновения, поднырнув под нерасторопного торопыгу — посчитала, что ей просто мстят за оттоптанные ноги. Но в нее тут же врезались вновь, громко выругались и оттолкнули, а затем в нее снова кто-то впечатался с такой силой, что из глаз чуть искры не посыпались. Плохо ориентирующаяся в потоке людей Эмили наконец сообразила, что вся толпа хлынула вслед за торжественной процессией, и так получилось, что она пробирается в противоположном направлении — ее путь лежал к храму, а зеваки, напротив, рвались поскорее пересечь площадь и присоединиться к праздничному шествию.