По венам вместо крови словно пустили горящее олово.
Не дождавшись ответа, Марьям уходит, а я, не отрываясь, гипнотизирую ее удаляющуюся хрупкую фигуру.
Она же крошечная! Намного мельче меня по телосложению. А Кнут… да он на две головы ее выше! Больше, мощнее. Загнать в угол вот такую — это же раз плюнуть.
В груди пылает и жжет, нехитрый завтрак забыт.
Я живо представляю, как он испугал ее, когда напал ночью. Эти его чумовые глазищи…
Мне больно вспоминать его, любовь так просто не вытравить. Но когда я влюблялась, я не знала, какой он на самом деле. Вернее, знала, слышала — и даже очень многое, но отказывалась верить. А вышло…
Лоб покрывается липкой испариной, меня трясет.
— Девушка! — поднимаю руку. — Марьям!
Она оборачивается и, договорив о чем-то с другим посетителем, направляется обратно ко мне. Подойдя, достает электронный блокнот.
— Что-то надумали?
— Марьям, я хочу с вами кое о чем поговорить, — смотрю по сторонам, — это личное.
— Мы знакомы? — во взгляде обоснованная настороженность.
— Нет, не знакомы. Это долго объяснять, но так вышло, что я знаю, кто вы.
— Извините, наверное, вы меня с кем-то путаете, — вымученно улыбается и снова смотрит в блокнот. — Так будете что-то заказывать?
— Нет, не путаю! Пожалуйста, уделите мне всего лишь одну минуту. Мы можем отойти и поговорить? — и вкладывая все свое обаяние: — Пожалуйста.
Она мнется долю секунды, а потом засовывает блокнот в специальный карман на фартуке.
— Простите, но у меня много работы.
И уходит.
Она уходит!
— Кнут! Я хочу поговорить о Кнуте! О том, что произошло! — бросаю ей в спину, и она резко тормозит. Оборачивается. В глазах откровенный испуг.
— Вы знаете его?
— Да! Знаю! И очень хорошо, к сожалению…
Может, слишком жестоко напоминать ей вот так о пережитом кошмаре, но у меня нет выбора. Мне нужны ее ответы!
Я безропотно жду еще хоть какой-то реакции, но Марьям ничего не говоря уходит, и я теряю последние крупицы надежды. Она не хочет говорить о прошлом и ее сложно в этом упрекнуть. Я бы тоже не хотела, тем более с незнакомкой.
Я уже не жду, что она вернется, утыкаюсь взглядом с совершенно не вызывающий аппетита кусок пирога, ощущая, как от переизбытка эмоций кружится голова. Мне нехорошо, я дико расстроена и просто хочу обратно домой. В свой закованный витиеватыми прутьями мирок. Глупо было даже надеяться…
— Пойдем, — она появляется словно из ниоткуда. Без фартука и бейджика. В кулаке зажата пачка дешевых сигарет. — На улице поговорим.
Ничего не спрашивая поднимаюсь и, прихватив со стола телефон, следую за ней к служебному входу.